Но теперь у нее в голове что-то сместилось…
Она смотрела на свое лицо в зеркало и знала: здесь надо провести четкую линию, здесь – растушевать. Здесь – немного блеска… Чуть-чуть румян на щеки, чтобы они казались впалыми.
Игра теней и полутеней. Цветов и оттенков… Пудра не очень, вдруг осознала Марта. Надо потом купить хорошую. Более тщательно выбрать. «А деньги откуда?» – ехидно спросил ее внутренний голос. «От Олега. Пусть вернет! Ну сколько можно… – ответила сама себе Марта. – За пять-то лет они с Ксюшей могли собрать всю сумму!»
Она натянула на себя новое белье. Где надо – приподнялось, где не надо – втянулось, поджалось. «Это я? Эта красотка – я?» Колготки. Ах, какая это дивная вещь – хорошие колготки, как они пахнут цветочным лугом, когда достаешь их из целлофановой шуршащей обертки, как они потом нежно и плотно льнут к коже, как тянутся и сжимают, сами рисуют линии… «Это – мои ноги?» – изумленно разглядывала себя в зеркале Марта. Ноги были не хуже, чем у девицы на упаковке.
Юбка. Слава богу, «молния» застегнулась! Пиджак. Туфли. Как контрастируют цвета, как играют друг с другом фактуры тканей. А нитка речного жемчуга как кстати…
…Марта отошла от зеркала. Повернулась.
– Я себя сделала, – прошептала она с торжеством.
Да, она себя слепила. Изваяла. Как скульптор! Пигмалион и Галатея в одном флаконе…
Больше всего Марте сейчас нравились собственные волосы. После окраски цвет особо не изменился, стал лишь чуть звончее, что ли, но главное – химический состав краски точно по волшебству усмирил буйную непокорность ее волос. Раньше они напоминали паклю, теперь это были роскошные, гладкие, шелковистые, тяжелые, скользкие, четкие пряди. Упругие. Такие волосы были у венецианок. Такие волосы рисовал Тициан. Таких волос (настоящих!) сейчас ни у кого не было!
Змееволосая – где-то Марта слышала такой эпитет. Теперь она – змееволосая.
А лицо, господи боже мой, лицо какое! А ноги! А…
У Марты даже сердце заныло, когда она рассматривала себя со стороны. Неужели это – она? Откуда этот лоск? Почему раньше она не была такой? Кто ей раньше мешал быть такой?.. И ведь совсем не толстая! Даже наоборот, вот что удивительно…
А руки… Боже мой, как красиво лежит матовый лак на миндалевидных ногтях, какие длинные пальцы, какая мраморная, без единой прожилки, светящаяся кожа запястий! Ну да, кожа у нее всегда была хорошей, но прочие недостатки напрочь убивали это единственное достоинство…
Хлопнула дверь. Вошел Иван.
Оглядел Марту.
– Отлично, – серьезно, деловито произнес он. – Роскошно. Типаж Горского. Я так и знал. Супер! Теперь он от нас никуда не денется… Ну что, поехали?