Зена улыбнулась утонувшей в ее одежде блондинке: – Хочешь поспорить?
Сара прикусила губу. Это был ее тип игры, но дух озорства просто увлек ее. Вернув Зене усмешку, она смерила оценивающим взглядом стоящую перед ней женщину: – Конечно. На что мы спорим?
– Ну, – протянула Зена. – Если я упаду от холода замертво, то можешь оставить себе плащ.
– А если нет?
– А если нет, то проверим, как ты умеешь готовить.
– Зена, мне надо чаще спорить с тобой. В любом случае выиграю я! – радостно захихикала Сара.
– Хорошо, – промурлыкала Зена. – А ты бы посмотрела, как хорошо я готовлю?
Сара кашлянула, скрывая еще один смешок, но знала, что лицо выдало ее. В других глазах она заметила отблеск синего океана, и это прибавило ей смелости для продолжения игры: – М-м-м… мы сейчас говорим о еде, правильно?
Озорная улыбка Зены стала исчерпывающим ответом, но все же она добавила: – Зависит от того, что ты называешь обедом.
Блондинка стиснула зубы, удерживая челюсть. Перед ее мысленным взором внезапно проплыла картинка воды с кишащими в ней акулами. Сара собрала остатки мужества, и глаза хитро блеснули: – Не знаю… обычно я начинаю с десерта.
Девушка смогла придать своей мордашке самодовольное выражение и, гордо задрав подбородок, весело пройти мимо удивленной спутницы. Сара открыла дверь и покинула номер.
Левая бровь Зены удивленно приподнялась и спряталась под густой челкой, кривая полуулыбка появилась на губах. Воительница взяла ключи и направилась следом за дерзкой девчонкой.
Зена подошла к «Ягуару». В багажнике она приподняла ковровое покрытие, прячущее двойное дно. Повернув замок, брюнетка вытащила из тайника длинный, плоский, покрытый лаком футляр из красного дерева. Она положила его на бампер и захлопнула багажник.
– Что это? – заинтересовалась Сара, но тут же добавила: – Нет, забудь о моем вопросе. Я ведь сама увижу, правильно?
Зена лукаво взглянула на собеседницу, подхватила футляр и, ничего не сказав, устремилась в сторону леса, который заметила еще из окна мотеля.
***
Спустя некоторое время женщины были окутаны опьяняющим свежим ароматом сосен. Деревья с шишками возвышались высоко над головами, а их пушистые ветки перекрывали большое количество слабых зимних солнечных лучей, отсеивая остальные и отбрасывая пятнистые тени на голую землю. Легкий ветерок свистел по поляне, часть души Зены почувствовала себя дома и успокаивалась.
Не смотря на то, что жизнь Зены простиралась на тысячи лет, она оставалась такой же. Она была и всегда останется воином Древней Греции, величественной Королевой Воинов, которая была вынуждена жить жизнью, не предназначенной для нее. Такие моменты, как прогулка по лесной поляне, давали ей ощущение дома. Чувство покоя омыло ее истерзанные остатки древней души, и она почувствовала, что моргает, сдерживая слезы от глубоких ощущений, которыми наградил ее тихий лес.