Я бесцельно прошатался почти два часа. Заходил в лавки, наблюдал за рыбаками и один раз даже заглянул в небольшую часовню. Попутно внимательно выискивал «хвосты». Памятуя о вчерашних злоключениях присматривался к крышам и чердакам, следил за случайными прохожими. Пару раз отдалялся от густонаселенных районов, доставал из кармана стеклянный шарик. И если индикатор позволял, осторожно прощупывал окрестности заклятиями.
К моему вящему неудовольствию обнаружить что-либо внятное не удалось. Поисковые заклинания ловили некий неестественный фон. Но каждый раз, когда я пытался пройти по астральному следу, тот размазывался в пространстве и исчезал. В конце концов, я прекратил попытки обнаружить ночных стрелков, сконцентрировался на более насущных проблемах.
Еще десяток улиц – и справа показалась знакомая покосившаяся лачуга. На крыльце сидел сухонький грязный старик в лохмотьях. Волосы спутанные, бороденка куцая и клочковатая, а глаза затянуты белесой пленкой… слепой.
При моем приближении старец вздрогнул, вытащил из-за пазухи маленькую деревянную миску и вытянул вперед.
- Подайте… подайте, немощному… - пробормотал нищий. – Подайте, господин Сириус…
- Как определил, Боян? – удивился я. Вытащил из кармана медяк, положил на дно миски.
- Нехорошо скупиться, - со скрипом сказал старик, каким-то образом определив номинал монеты. – Нехорошо… скупость – грех.
- Грех жаловаться на несуществующее, - проворчал я. Но достал серебряшку и бросил вдогонку медяку. Металл негромко звякнул, светлый кружок смешался с редкими красноватыми.
Бродяга обнажил в улыбке гнилые зубы. Дрожащими пальцами выудил монетку, спрятал за пазухой, а миску отставил в сторонку. Чуть помедлил, поймал блоху и привычно раздавил крепкими ногтями.
- Вы, господин Сириус, ходите тише других. Кхе… но я слышу… пыль скрипит, одежда грохочет. И запах… от вас всегда пахнет неприятностями.
- Разве я давал повод усомниться в собственной честности? – произнес я. По привычке поискал взглядом глаза собеседника, но наткнулся на белесые бельма. Вздрогнул и торопливо отвернулся, зябко передернул плечами.
- Нет, - усмехнулся нищий так, словно увидел выражение моего лица. Хотя может и так… уловил смену дыхания, чуть участившееся биение сердца. – С вами приятно иметь дело, господин. Не обманываете, платите щедро. Но я не прожил бы так долго, если не умел чувствовать запах опасности.
- И не стал главой Братства, - подхватил я.
- У каждого своя судьба, - хихикнул старец. Чуть приподнял голову, добавил серьезно: - Я ничего не отыскал.
- И больше не хочешь работать для меня, - понял я. – Что ж, право твое…