— Без обид? — спросил богатырь и протянул руку.
— Без обид, — подтвердил я, не без сожалений обрывая картины страшной мести. В конце концов, когда два человека дают друг другу по морде лошадью, обидней всего приходится как раз животине. А раз уж она не возмущается, так нам тем более не след.
Такими мы к деревне и вышли — я, спотыкающийся на каждом шаге и плывущая по воздуху лошадь. Богатыря, ясное дело, местные жители не заметили.
А потому встретили нас с лошадью древокольем, как и положено приветствовать заезжих колдодеев.
Многие, особенно среди витязей, силу деревенского оружия недооценивают. Мол, полено — оно полено и есть, да еще в мужицких руках — ну скажите, дядьки мои, какую опасность оно представлять может? Однако ж, в умелых и сильных руках обычный кол дорогого стоит. Что с того, что дядька воин весь из себя в железе? Дерево кольчугу, ясно, не пропорет, но руку-ногу перебить — как орех разгрысть. А уж всадника спешить, вообще дело плевое.
— Хреногор, — сказал я негромко. — Кажется, у нас проблемы.
— Еще какие, — подтвердил здоровенный мужик, поигрывая топором. — Сталбыть, конягу твою Хреногором зовут? Ну и имечко ты выбрал, колдодей!
Точно, проблемы. Если деревенские кого колдодеем величают — не иначе, к костру. Или к воде, если дело летом. Деревенские, надо отдать им должное, парни вполне практичные.
Однако сейчас их ожидал сюрприз, и не малый.
— Хреногором зовут меня, — богатырь поставл настрадавшуюся коняшку на землю и выпрямился во весь свой невеликий рост. — Что-то против имеешь?
Дядька с топором оторопел, вся толпа дружно сдала назад на пару шагов. Я с облегчением подумал, что вроде обошлось. И конечно же ошибся.
Мужик с топором, но, по-видимому, без мозгов, начал ржать. Громко, со вкусом, и, что самое страшное, заразительно. Все еще могло обойтись выбитыми зубами и парой переломов. Но когда гогот с радостью подхватила стоящая за спиной мужика толпа, я понял — быть беде. И отошел в сторону. Не умно это — беде дорогу загораживать, когда она уже к булаве потянулась.
— Дядька Хреногор, только без смертоубийства, — только успел сказать я, убираясь с дороги. И началось…
Я упоминал, что меня с измальства богатыри, порой даже знаменитые, всяким ухваткам обучали? Так вот, именно в тот миг, когда Хреногор начал драку, понял я, что ничего я о богатырях не знаю, хоть и повидал разных-всяких. Потому как не видел, как они дерутся.
А посмотреть было на что. Булаву Хреногор сразу отбросил, уважил мою просьбу. Зато вытащил из ближайшей избы бревно (это было первое разрушенное жилище, но праздник еще только начинался) и пошел крушить. Далее — как в сказках, махнет направо — улица, махнет налево — переулочек… архитектор хренов! Правда, меру знал, люди у него выше облака стоячего не летали. Говоря откровенно, даже за верхушки деревьев немногие.