Поэтому богатые переживают свои относительно незначимые трудности не менее остро, чем бедные. В силу же более высокого (в современной России, где люди с высшим образованием в результате реформ в значительной части не востребованы и влачат жалкое существование, – более актуального) образования, способствующего в том числе и привычке к рефлексии, у богатых, и эмоционального обеднения из-за постоянной монотонной и изматывающей борьбы за существование, доходящего до отупения, – у бедных ситуация парадоксально, а с моральной точки зрения – чудовищно изменяется: богатые в целом ряде случаев значительно острее переживают свои объективно незначительные проблемы, чем бедные – свои, значительно более масштабные и глубокие.
Кроме того, богатые, как подмечено в мириадах примеров (хотя бы в тех же «горячих точках» или местах стихийных бедствий), плачут не «тоже», а значительно громче бедных. Причина объективна – в силу самого своего богатства они имеют эффективно используемые и разнообразные ресурсы, включая авторитет, индивидуальные и коллективные умения для того, чтобы придать своим нуждам видимость большей значимости и актуальности.
Поэтому психологические проблемы богатой и активной части российского общества окажут на его развитие по крайней мере не меньшее влияние, чем материальные проблемы бедных и пассивных, уставших от постоянных бытовых трудностей масс. Удивительно, что образованная часть нынешних руководителей России, на словах предавая анафеме традиционные положения марксизма с его преобладающим влиянием материальных факторов общественной жизни, в политической реальности оказывается его заскорузлыми и догматичными приверженцами на уровне 50-х годов прошлого века, полностью игнорирующими описанные важные психологические факторы развития современной России.
А ведь недовольство «поколения победителей» качественно усиливается неизбежными, объективными для большинства его представителей кризисами личного характера.
В первую очередь это, конечно, кризис «среднего возраста»: достижение вероятного максимума и в карьере, и в сфере личных отношений, ощущение в полном объеме ограниченности своих возможностей и переход от каждодневного «штурма неба» к «жизни без проекта»,[32] драматичность которой прямо пропорциональна способностям и энергии каждого конкретного человека.
Другой личный кризис, становящийся общественным явлением, – пресыщенность успешных менеджеров, достаточно быстро обеспечивающих все свои материальные потребности.
Следует признать очевидное: относительно высокопоставленные (как в коммерческой сфере, так и в области государственного управления) граждане России с реальным месячным доходом 5 тыс. долл. и выше, как правило, бесконечно далеки от воспеваемого либеральными пропагандистами 16-часового рабочего дня. Они уже обеспечили себе комфортные условия существования и в целом отнюдь не утруждают себя «трудовыми подвигами». Это для них появился преуспевающий и разнообразный, сделавший Москву подлинной столицей мира в этой области московский ресторанный бизнес – ибо совещания значительно комфортнее проводить в ресторане (а подражающим им представителям «среднего класса» – в кафе). А массовая и неожиданная для них самих переориентация с выживания на обеспечение комфорта означает, что у них появилась реальная и серьезная проблема досуга. Не смейтесь и не пожимайте плечами, – это серьезно, это та самая проблема, которая в значительной степени и похоронила Советский Союз, так как сталкивающиеся с ней люди начинают искать приложения своих сил и выхода своей энергии в том числе и в общественной жизни.