Благодаря длительному притоку нефтедолларов они есть даже и у нынешнего государства. Тем более есть они и для решения такой относительно малобюджетной, но стратегически и морально важной проблемы, как искоренение беспризорности. Необходимо не просто «убрать с улицы» бездомных детей, которых в якобы благополучной путинской России больше, чем после Гражданской войны. Их надо воспитать в стимулируемых государством семейных детских домах (в обычных – только тем, на кого не хватит семейных), вылечить от многочисленных болезней, компенсировать естественную для их образа жизни расшатанность психики, дать им качественное образование.
Для укрепления семей, восстановления семейных ценностей и стимулирования рождаемости следует восстановить массовое общедоступное жилищное строительство с тем, чтобы в обозримом будущем обеспечить доступным отдельным жильем со всеми удобствами каждую семью. И бедным семьям, для которых недоступна ипотека, надо будет предоставлять квартиры бесплатно – разумеется, не в собственность, а в долгосрочную аренду, но с доступной квартплатой и возможностью выселения только в случае грубейшей недобросовестности.
Весьма разумным подходом представляется передача квартиры в собственность семьи в случае рождения третьего или четвертого ребенка (разумеется, только в регионах с дефицитом населения).
Да, это нерыночный подход, но государство существует для гражданина, а не для рынка, и человечность для него должна быть превыше коммерческой выгоды – особенно если учесть, что, создавая качественный человеческий капитал, разумный государственный гуманизм приносит прибыль не только обществу в целом, но и самому государству. Таким образом, конфликт между бухгалтерским подходом либеральных фундаменталистов и реальными нуждами общества представляет собой противоречие не столько между «конкретным» рынком и «абстрактным» гуманизмом (как нас пытаются убедить официальные пропагандисты), сколько между кратко– и среднесрочными рыночными ориентирами, между сиюминутными тактическими операциями и имеющей перед ними объективный приоритет долгосрочной стратегией.
Все популярные в среде правящей бюрократии и официальных аналитиков разговоры об объективной предопределенности негативных демографических тенденций современной России и о невозможности изменить их методами социальной политики представляют собой проявления либо профессиональной ограниченности, либо глубочайшей недобросовестности.
Так, не вызывает сомнения, что сверхсмертность взрослого (и особенно мужского) населения России всецело обусловлена социальными причинами, включая массовую утрату смысла повседневного существования. Точно так же обстоят дела и со сверхнизкой рождаемостью: средняя семья в современной России, по данным исследования Аналитического центра Ю. Левады, хочет иметь 2,5 ребенка, – а имеет лишь полтора. Несмотря на значительный вклад в этот разрыв медицинских проблем (по ряду оценок, до трети российских семей не может иметь детей), которые, впрочем, также имеют явную социальную природу, основная причина того, что люди, которые хотят иметь детей, все же не рожают их, – чудовищно низкий уровень жизни и общая безысходность.