Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? (Делягин) - страница 36

Возможно, президент Путин сравнивал действия налоговых органов с террором отнюдь не для того, чтобы призвать их к порядку, но чтобы еще более запугать всех, до кого налоговики пока еще по каким бы то ни было причинам не дотянулись, заранее лишив их воли к сопротивлению и к отстаиванию своих прав.

Что же – возможно, это ему удалось.

Прелесть нашего президента – в его искренности и откровенности, которая позволяет улавливать дух его политики и реагировать на его новации заранее и с достаточной эффективностью, даже не зная их содержания.

В полной мере это относится и к бизнесу.

Бизнес выражает свое отношение к существующему режиму прежде всего простейшим и наиболее естественным для него образом: финансированием. Естественно, это финансирование осуществляется в скрытой форме – ведь официальное финансирование оппозиции (без соответствующего разрешения администрации президента) для бизнесмена в современной России, насколько можно понять, в самом лучшем случае есть форма коммерческого самоубийства. Понятно, что скрытое финансирование, во-первых, ограничено по размерам и, как правило, эпизодично и, во-вторых, может осуществляться лишь по отношению к людям, которым бизнесмен доверяет и которые гарантированно не сообщат о факте этого финансирования представителям силовой олигархии.

Это весьма существенно ограничивает как потенциальные возможности, так и политическую эффективность такого финансирования, однако сам факт его существования и даже увеличения безусловен, несмотря на усиление административного давления.

При этом представители российского бизнеса, все в большей степени осознавая общность интересов различных групп оппозиции в рамках противодействия силовой олигархии, проявляют все большую толерантность и готовность поддерживать даже лично несимпатичных им людей, исповедующих далеко не полностью приемлемые для них политические взгляды.

Парализующее оппозицию политическое сектантство 90-х годов (как либеральное, так и коммуно-патриотическое), несмотря на титанические усилия официальных политтехнологов, стремящихся максимально раздробить оппозицию, постепенно уходит в прошлое. Бизнесмены, в силу рода своих занятий значительно более прагматичные, чем представители других профессий, все в большей степени склонны ориентироваться не столько на совпадение своих взглядов со взглядами тех или иных оппозиционных политиков, сколько на эффективность последних в деле реализации общих интересов.

Это объективно делает бизнес не только коллективным финансистом и мотором, но действенным объединителем оппозиции в единый фронт, противостоящий силовой олигархии. Действительно: финансируя различные группы, он неминуемо будет оказывать достаточно существенное влияние на характер и направленность их деятельности и, безусловно, сможет существенно повысить сплоченность оппозиции и согласованность ее действий.