Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? (Делягин) - страница 38

Частный российский бизнес практически вылечил эту болезнь. (Принципиально важно, что это касается именно частного бизнеса: в явно и скрыто огосударствленном секторе она, насколько можно понять, возрождена правящей бюрократией в полной мере.)

Финансируя оппозицию неофициальными, а потому по определению не слишком большими деньгами, российский бизнес будет вынужден всерьез озаботиться вопросом наиболее эффективного их использования, что повлечет за собой создание жесткого финансового контроля внутри различных групп оппозиции. Этот контроль по целому ряду вполне объективных причин не будет идеальным, однако даже в несовершенном виде он существенно оздоровит российскую оппозицию и через нее – и всю политическую жизнь страны. Конечно, процесс его внедрения будет постепенным, противоречивым и исключительно болезненным для целого ряда даже значимых сегодня деятелей, однако в целом он представляется объективно обусловленным и потому неизбежным.

Таким образом, предприниматели, уничтожаемые силовой олигархией по принципу «а если так называемый бизнес попробует вякнуть, мы его раздавим, сожрем и кости продадим иностранцам», не просто активизируют и поддержат российскую политическую оппозицию. Принципиальная значимость политической активности российского бизнеса заключается в качественном, решительном повышении эффективности оппозиционной деятельности по целому ряду направлений – от обогащения новыми технологиями (да и менеджерами, хотя это явление по понятным причинам не сможет стать массовым) до повышения сплоченности и обеспечения действенного финансового контроля.

Несмотря на то что понятие «интеллигент» является с социологической точки зрения исключительно молодым (слово это, как известно, придумал Чехов), соответствующий социальный слой полностью сложился еще в последней трети позапрошлого, XIX века и стал одним из конституирующих элементов не только российского общества, но и самой российской цивилизации в ее традиционном понимании.

Традиционная российская интеллигенция представляла собой весьма широкий слой людей, сочетавших высокий уровень образования с исключительно высоким по нынешним меркам уровнем внутренней культуры и, опять-таки исключительными по нынешним меркам, моральными качествами. Она действительно, без всяких преувеличений, была той самой «больной совестью нации», в качестве которой ее воспринимали российские, а затем и советские мыслители.

В годы Советской власти, в том числе в периоды осуществления широкомасштабных репрессий и особенно во время безысходного «застоя», ряды этой интеллигенции были беспощадно прорежены, самовоспроизводство ее сократилось, а ее, если можно так выразиться, «качество» драматически снизилось. Именно при Советской власти (отчасти в результате естественного обесценения ценности высшего образования, особенно технического, по мере его распространения в ходе индустриализации) слово «интеллигент» стало простым синонимом выпускника вуза и даже студента. В качестве же интеллигенции стали восприниматься кичащиеся поверхностными знаниями, образованием и социальным статусом (часто заведомо преувеличивавшимся) люди, которых Солженицын звал «образованщиной», а современники едко характеризовали как «интеллектуальцев».