Символом отношения государства к российскому «среднему классу» является ГИБДД, заслуженно пользующаяся репутацией наиболее коррумпированной части правящей бюрократии. Похоже, критически значимая часть ее сотрудников рассматривают всецело находящихся в их власти российских водителей не более чем как свою законную добычу. Их все более полная концентрация на процессе «сбора дани» способствует возникновению дополнительных пробок, еще более затрудняющих движение в и без того перегруженной автомобилями Москве, что вызывает справедливое негодование водителей, зачастую превозмогающее даже инстинкт самосохранения. Однако напоминания инспекторам ГИБДД об их формальных обязанностях по регулированию дорожного движения все чаще вызывают у них недоумение, искренность которого не мешает ему быть все более агрессивным.
В последние годы государство расцвечивает отношения ГИБДД с водителями все новыми циничными красками. Достаточно вспомнить о том, как в рамках борьбы со взяточничеством и коррупцией был захвачен и отдан под суд не один из инспекторов ГИБДД, виртуозно вымогающих взятки, а жертва дорожного произвола – водитель, привычно предложивший деньги в рамках всем известных и единственно по-настоящему действующих на дороге правил!
Представители «среднего класса» во все большей степени воспринимаются правящей бюрократией как естественная добыча, как легкий и приятный объект ограбления, заведомо не имеющий никаких возможностей постоять за себя.
Раздражающий отказ политических руководителей государства от личной свободы как ценности, а также пугающая готовность (а в отдельных случаях – и болезненная склонность, напоминающая садистскую) к репрессиям также и вполне понятным образом усугубляют психологическое состояние представителей «среднего класса».
Растущее недовольство условиями жизни носит не только материальный, но также этический и эстетический характер. В частности, откровенная и нескрываемая аморальность власти, даже когда она не создает непосредственной грозы представителям «среднего класса», сама по себе оскорбительна для их чувства собственного достоинства. Эстетика же, насаждаемая коррумпированной властью, сочетающая отсылки к худшим образцам тоталитарного прошлого с аморальностью и отрицанием бесспорных культурно-исторических ценностей, в целом ряде случаев вызывает ужас и отвращение.
Понятно, что в этих условиях ни о какой сколько-нибудь прочной уверенности в завтрашнем дне – главной ценности «среднего класса» – в принципе не может быть и речи, а сам он находится в весьма нестабильном состоянии.