В ту же секунду он увидел первый проблеск настоящей Джулии — мимолетное удивление, обиду, злость. Затем мгновенная оценка ситуации в ее изобретательной головке. Дик четко представил, какие мысли пронеслись в ее мозгу. «Ричард Хартли, воскресенье. Продолжаю пресмыкаться перед ним на всю катушку, но думаю в дальнейшем отказаться от сцен падения, как бесполезных. Объект не реагирует».
Джулия, идущая впереди него, отбросила ногой ветку и прошла через кусты малинника, не обращая внимания на шипы, царапавшие оголенные участки ног, — она не захотела опустить штанины брюк. Интуиция сообщила Дику весьма любопытную вещь: Джулия не просто рассердилась, она готова взорваться от бешенства. Он прибавил шаг, горя желанием довести ее до белого каления. Неприятно, конечно, мучить ее, но другого способа достучаться до Джулии он не видел.
А Дик очень хотел сбросить с нее маскарадную оболочку и увидеть настоящую Джулию во всей ее красе.
Он догнал ее почти у самого берега. Они вскарабкались на выступ небольшого утеса. Джулия тяжело дышала, на бледных щеках выступил румянец. Дику показалось, что на ресницах Джулии блестит влага. Неужели слезы?
— Ты поцарапалась. — Он показал на ее голень. — Если бы ты не подворачивала брюки, этого бы не случилось. Я удивляюсь, что комары не сожрали тебя заживо.
Джулия резко обернулась к нему. На губах знакомая фальшивая улыбка, но в глазах ярость, руки угрожающе сжаты в кулаки.
Она была великолепна. Дик хотел ее. Хотел так, как хотел очень немногих женщин. Возможно, даже ни одной.
— Подойди ко мне, Джулия, — прошептал он и поманил ее пальцем, не упустив столь удачный случай вывести ее из себя. — Давай. Выскажись, я приму это. Скажи, кто я. Свинья, тупица. Ну же, я хочу услышать это!
Джулия разомкнула губы, сделала резкий вдох, как будто собралась заговорить. Дик напряженно ждал. Давай, Джулия, давай, тебе ничто не грозит, мысленно подгонял он ее.
На какое-то мгновение ему показалось, что он выиграл, что ему удалось выбить почву у нее из-под ног и сейчас на его голову посыплется поток ругательств, которые он заслужил.
Но Джулия молча отвернулась и стала смотреть на море. Она хватала ртом свежий морской воздух, словно заставляла себя успокоиться.
Не успев сообразить как следует, что делает, Дик бросился к Джулии, схватил за руку и развернул к себе лицом.
— Не делай этого! Не уходи от меня!
Ему было невыносимо больно видеть, как она замкнулась, как с ее лица и из глаз исчезла жизнь, и она снова ушла в это бездушное создание, которое он уже успел возненавидеть.