— А вот это — как начальник и подчиненный, — кто кем командовал?
— А по-разному.
— Ладно. С этим более-менее разобрались. Как вы думаете, за что могли убить Мещерякову?
— Понятия не имею!
— Может, ревность?
— Вряд ли. Она провинциалка, молоденькая была, рассказала бы подружкам по ремеслу. Женишка отхватить хотела, это да, а на родине никакого Отелло не оставила, нет…
— А чеченцы могли?
— За что?
— Свидетель.
Ткачева подумала, согласилась:
— Могли.
— Значит, так, Дина Викторовна, побудьте наедине с собой, подумайте, может, еще что-нибудь вспомните. И такая просьба: никому не говорите о своем новом месте жительства. Кстати, Мещерякова не знала, куда вы переехали?
— Нет, а что?
— Очень хорошо! Убийца или убийцы могли выпытать у нее ваш адрес…
— Боже!.. — простонала Ткачева, и, кажется, совсем без притворства.
— Особенно не пугайтесь, того, кто стрелял по машине, мы уже обезвредили. Гуляет пока второй, кавказец, но, по нашим данным, скрывается на родине. И все-таки чем черт не шутит!
Ткачева дала нам свой адрес, телефон, мы оставили ей свои координаты и дружно смотрели, как она, профессионально покачивая бедрами, выходит из казенного кабинета.
Потом, не сговариваясь, подошли к окну, которое выходило на улицу. Вот она вышла из парадного, прошла мимо группы враз умолкнувших милиционеров, села в маленький, аккуратный автомобиль «рено» и укатила…
— А! — ткнул я локтем в бок Славу. — Старый женоненавистник и тот забил копытом при виде этакой цыпочки!
— Побью и перестану, — мрачно молвил Грязнов и добавил: — Когда чертям чернейший нужен грех, они сперва нам шлют небесный образ!
— Ого! Муза посетила?
— Не сегодня и не меня. То Шекспир.
Я присвистнул:
— Это у тебя такая память?
— При чем тут память? Я теперь свободными вечерами водку пью и Шекспира читаю. Круто забирает!
— Класс! А я все больше про Чебурашку штудирую…
Слава улыбнулся:
— Тебе положено. — И, уже возвращаясь к будням, спросил: — Как думаешь, правды много наговорила?
— Если даже половину — и то хорошо. Слава, ты смекаешь, что интимный фотограф становится актуальной фигурой?
— Смекаю, — послушно кивнул Грязнов.
— А ты смекаешь, что если это комплексующий Федулкин, то найти его будет несложно?
— Ты куда клонишь? — улыбается в рыжеватые усы Слава.
— Туда клоню, откель мы, может, выйдем на финишную прямую. Жаль, что Дина не хочет показать фотографии, так мы быстрее бы убедились, что Скворцова и Дину снимала одна и та же рука. Но, судя по творческому поиску и сюжетам, это может быть один и тот же человек. Согласен?
— Не тяни! Это я без тебя допер!