— Какой он из себя хоть, успели рассмотреть? — спрашивает командир.
Немного смущенно объясняю:
— Пока не ударил, не замечал его, а потом фонарь разбился…
— У вас в боковом правом кармане дорожного жилета должен быть ручной фонарик…
Проверяю — точно. Достаю, включаю — горит.
— Спасибо, — говорю.
— Не за что. На инструктаже плохо слушали, я говорил, где что искать.
Затем он знаком дает нам понять, что разговоры нужно прекратить. Мы в хвосте преследования, поэтому Осинцеву необходима постоянная связь.
Сквозь потрескивание и шум помех до моих ушей из наушников долетают сообщения, адресованные полковнику:
— Командир, их двое… Уходят в сторону Революционной… Один отстреливается…
Еще несколько минут бега по причудливо поворачивающемуся тоннелю, и очередной рапорт:
— Командир! Это наши!..
— Что?
— Это «ангелы», бля буду!..
— Спокойно, Рембо! Сосредоточься. Переключись на частоту три-одиннадцать, это частота группы Скворцова. Назови им свой позывной и спроси их позывные. Предупреди, что, если не отзовутся, будем стрелять!
И снова бег по скользкой, мерзко чавкающей грязи…
— Командир! Внимание! Частота сработала. Одного позывной Монах. Второй не отзывается… Сами себя загнали в тупик, прячутся за выступы, грозят открыть огонь…
Мы осторожно вдоль стен пробираемся поближе к тому месту, где стоят друг против друга «ангелы».
Вот уже и Осинцев переключился на частоту Скворцова. Мне, конечно, не слышно, о чем идет разговор, зато, когда голос Лихого рявкает в ухо: «Ложись!..» — я прекрасно понимаю его и выполняю команду.
К тому же звучит такой убедительный довод, как автоматные очереди.
Наши парни положили в центре тоннеля зажженные фонарики, которые хоть и скудно, но освещают расширяющийся перед тупиком тоннель. Поэтому те, другие, что не признавали «ангелов» Осинцева за братьев по оружию, вынуждены были стрелять вслепую.
Строчил, однако, один автомат. Второго не было ни слышно, ни видно. Я предположил, что второй под прикрытием первого уходит. Конечно, не я один был такой умный. Осинцев приказал своим: стреляйте, не давайте ему поднять головы. Он сам, а также Лихой, Босс и Брюс застрочили из автоматов, не прицельно правда, но так, чтобы заставить противника вжаться в грязный пол и не поднимать лица.
Вдогонку за скрывшимся где-то наверху еще одним беглецом отправился Рембо. Не успел он добежать до расширения тоннеля, как сверху упала граната, лопнула ярким дымным, едко пахнущим взрывом. Все, кто смотрел туда, на некоторое время ослепли. Когда проморгались, увидели, что и Рембо, и тот боец, что стрелял в нас, лежат неподвижно.