— А потом оказалось, что это не жульничество, да? — вступил Блак.
— Конечно нет. Дрессировщик лошадей — забыл, как его фамилия, — свято верил, что его лошади действительно считают и читают. Они копытами выстукивали число или букву и всегда угадывали, потому что наблюдали за хозяином! Словом, они читали, но не по губам, а по мимике, по бессознательным движениям, по тому, как он напрягается или расслабляется, меняет позу, в общем, по изменениям его поведения, незаметным для человеческого глаза. Эти сеансы ведь происходили под строжайшим контролем учёных!
— И им этого было достаточно?
— Невероятно, но факт. И потому традиционная точка зрения — либо чудо, либо блеф — оказалась неверна. Был третий выход.
— Я нашёл гораздо лучшую аналогию, — сказал Сисс и опёрся локтями о стол. — Вращающиеся столики спиритов. Как известно, такой столик начинает постукивать и дрожать, даже если на него кладут руки люди, не верящие в спиритизм. С традиционной точки зрения опять — либо жульничество, либо проявление, вмешательство «духа». Однако, хоть ни жульничества, ни «духа» нет, столик стучит! Его движение является результатом суммирования отдельных микроскопических сокращений мышц людей, кладущих руки на край. Ведь у всех людей организм имеет примерно одинаковую нервно-мышечную структуру. Мы просто имеем дело со специфическим собирательным процессом, определяемым изменениями тонуса, напряжения мышц и ритма нервных импульсов. Явление протекает без участия сознания, а в результате возникают значительные усилия, периодически воздействующие на столик.
— Позволь, позволь, — тихо и с явным интересом спросил писатель, — что ты этим хочешь сказать? Что трупы подчиняются общим флюктуациям кладбищенского мирка? Что мертвецы встают, ибо это следует из статистики процессов разложения? В таком случае, мой милый, я предпочитаю чудеса без статистики.
— Армур, тебе обязательно нужно всё осмеять! — вспылил Сисс. На лбу у него выступили красные пятна. — Я дал только простейшую аналогию. Серию так называемых «воскрешений» (ибо это никакие не воскрешения) можно представить в виде кривой. Трупы отнюдь не сразу начали исчезать; сперва они совершали какие-то мелкие движения, процесс нарастал, достиг максимума и пошёл на убыль. Что касается коэффициента корреляции с раком, то он выше, чем коэффициент корреляции скоропостижных смертей и количества пятен на солнце. Я уже говорил тебе, что…
— Помню, помню! Rak à rebours[9], который не только не убивает, а, напротив, воскрешает! Это очень красиво, это симметрично, это по-гегелевски! — заметил Блак. Левое веко у него подёргивалось, казалось, под бровью уселась тёмная бабочка. Впечатление это усиливалось ещё оттого, что писатель раздражённо придерживал веко пальцем. Тик, очевидно, злил его.