— Что это, Крысолов? — спросила она.
— Крысолов не знает, дорогая, но он кое-что предполагает. Похоже, завтра предстоит черная работенка, очень черная. Хочешь переспать с Крысоловом, дорогая?
— Возможно, — ответила Джулия, — но только если ты знаешь, что все это значит.
— Завтра об этом узнает весь Лас-Вегас, — ответил Крысолов. — Пойдем со мной, дорогая, и я открою тебе девять тысяч имен Бога.
Но Джулия к большому неудовольствию Крысолова ушла прочь.
К тому времени, когда Ллойд отправился спать, работа была выполнена, и зеваки стали расходиться. Две огромные клетки стояли на низких платформах грузовиков. С правой и левой сторон виднелись квадратные отверстия. Рядом с клетками были припаркованы четыре машины, каждая с петлей. К каждой петле была присоединена огромная цепь. Цепи извивались по лужайке перед Гранд-отелем, и каждая исчезала в квадратном отверстии клетки. А на конце каждой цепи виднелось по наручнику.
На рассвете 30 сентября Ларри услышал, как в дальнем конце коридора открылась дверь. Торопливые шаги приближались. Ларри лежал на койке, заложив руки за голову. Он не спал всю ночь. Он
(думал? молился?)
В общем, это одно и то же. Но что бы там ни было, старая рана в нем самом наконец-то закрылась, оставив его в покое. Он почувствовал, как два человека, которыми он был всю свою жизнь, — реальный и выдуманный — слились в одно живое существо. Его матери понравился бы такой Ларри. И Рите Блэкмур. Это был Ларри, которому Уэйну Стаки не пришлось бы ничего объяснять. Это был Ларри, который понравился бы даже той девушке — «оральному гигиенисту».
«Я умру. Если есть Господь Бог — а теперь я уверен в этом, — значит, это Его воля. Мы умрем, и каким-то образом наша смерть положит конец всему этому».
Он подозревал, что Глен Бейтмен уже мертв. Вчера в одном из коридоров слышалась стрельба. И скорее всего, стрельба доносилась оттуда, куда увели Глена. Что ж, он был стар, его измучил артрит, и что бы там Флегг ни спланировал для них на сегодняшнее утро, это будет намного хуже.
Шаги замерли около его камеры.
— Вставай, — услышал он неприятный голос. — Крысолов пришел за твоей мертвой задницей.
Ларри оглянулся. В дверях камеры, держа в руке меч, стоял черный усмехающийся пират, на его шее было ожерелье из серебряных долларов. Позади него стоял маленький человечек, кажется, его звали Берлсон.
— А в чем дело?
— Дорогой, — сказал пират, — это конец. Конец всему.
Отлично, — ответил Ларри и встал.
Берлсон заговорил быстро, и Ларри понял, что тот боится.
— Я хочу, чтобы ты знал, это не моя идея.