— Хорошо, — мягко произнес Флегг. — Хорошо сделано. Отлично, Ллойд.
Ллойд выронил пистолет и отшатнулся от Флегга.
— Не прикасайся ко мне! — закричал он. — Я сделал это не ради тебя!
— Нет, ради меня, — нежно сказал Флегг. — Ты можешь думать иначе, но было это именно так. — Он протянул руку и прикоснулся к талисману, висящему на шее Ллойда, затем зажал камень в ладони, а когда раскрыл пальцы, то камень исчез. На его месте появился маленький серебряный ключик.
— Я обещал тебе это, — сказал темный человек. — В другой тюрьме. Этот человек ошибался… я сдерживаю свои обещания, правда, Ллойд?
— Да.
— Другие уходят или собираются уйти. Я знаю об этом. Я знаю все имена. Уитни… Кен… Дженни… о да, я знаю все имена.
— Тогда почему ты не…
— Не положу этому конец? Не знаю. Может быть, лучше позволить им уйти. Но ты, Ллойд! Ты мой добрый и преданный слуга, не так ли?
— Да, — прошептал Ллойд свое последнее признание. — Да, думаю, это так.
— Без меня ты всегда оставался бы маленькой сошкой, даже если бы выжил в той тюрьме, правильно?
— Да.
— Лаудер знал это. Он знал, что со мной он достигнет многого. Именно поэтому он шел ко мне. Но он слишком много думал… слишком… — Неожиданно Флегг показался старым и смущенным. Затем энергично взмахнул рукой, и улыбка снова расцвела на его лице. — Возможно, все действительно идет плохо, Ллойд. Возможно, это происходит так по каким-то причинам, понять которые я не могу… но у старого волшебника осталось еще несколько трюков, Ллойд. Один или два. А теперь послушай меня. Времени у нас в обрез, если мы хотим остановить этот… кризис доверия. Если мы хотим задавить его в зародыше. Завтра мы покончим с Андервудом и Брентнером. А теперь слушай меня внимательно…
Ллойд лег в постель уже после полуночи, но не смог заснуть до самого рассвета. Он разговаривал с Крысоловом. Он разговаривал с Полом Берлсоном. С Барри Доганом, согласившимся, что то, чего желает темный человек, можно — а возможно, и нужно — сделать до рассвета. Возведение началось на лужайке перед Гранд-отелем в десять часов вечера 29 сентября, десять человек работали со сварочными аппаратами, молотками, болтами, стальными трубами. Скоро на лужайке собралась толпа зевак.
— Посмотри, мама Анги! — крикнул Динни. — Это фейерверк!
— Да, но хорошие маленькие мальчики уже должны лежать в кроватке. — Анги Хиршфилд взяла за руку малыша, чувствуя, что должно произойти что-то ужасное, возможно даже хуже, чем сам супергрипп.
— Хочу посмотреть! Хочу посмотреть на искры, — хныкал Динни, но Анги увела мальчика.
Джулия Лори подошла к Крысолову, единственному мужчине в Лас-Вегасе, которого она считала слишком страшным, чтобы с ним можно было спать… разве только в случае крайней нужды. Его черная кожа блестела при вспышках сварки. Одет он был наподобие эфиопского пирата — широкие шелковые шаровары, красный кушак и ожерелье из серебряных долларов вокруг тощей шеи.