написал он. —
Ты и ребенок должны жить дальше. Теперь это самое главное». Он вздохнул, свернул записку и засунул ее в отделение для адреса на брелоке. Затем пристегнул брелок к ошейнику Кина.
— Хорошая собака, — сказал он, когда дело было сделано. — Хочешь прогуляться? Найти кролика или что-нибудь еще?
Кин взобрался по склону, на котором Стью сломал ногу, и исчез. Стью наблюдал за его уходом со смесью горечи и удовольствия, потом взял консервную банку, которую принес ему из своей экспедиции Кин вместо палки. Он наполнил банку грязной водой. Вода отстаивалась, ил оседал на дно. Конечно, это было неприятное пойло, но, как говорила его покойная матушка, лучше это, чем совсем ничего. Он пил медленно, постепенно утоляя жажду. Глотать было больно.
— Жизнь — несомненно, сука, — пробормотал Стью, а затем рассмеялся над собой. Он ощупал опухшие миндалины. Затем снова лег, вытянув ноги, и задремал.
Час спустя он проснулся от толчка, вцепившись руками в песчаную почву в сонной панике. Снился ли ему кошмар? Если так, значит, кошмар продолжался. Земля медленно двигалась под его руками.
«Землетрясение? Бывают ли здесь землетрясения?»
На секунду ему показалось, что это, должно быть, бред, что во время сна у него вновь поднялась температура. Но, оглядев овраг, он увидел, что со склонов небольшими ручейками стекает земля. Подпрыгивая перед его изумленными глазами, проносился щебень. А затем раздался слабый, отдаленный глухой грохот — казалось, он протолкнулся ему в уши. А еще через секунду Стью жадно ловил воздух ртом, как будто внезапно весь воздух был вытолкнут из оврага.
Откуда-то сверху послышалось жалобное повизгивание. Кин стоял на западном склоне оврага, поджав хвост. Он смотрел на запад, в направлении Невады.
— Кин! — закричал охваченный паникой Стью. Этот грохот напугал его — как будто сам Господь Бог внезапно коснулся стопами пустынной земли где-то поблизости.
Кин опрометью спустился по склону и, повизгивая, подбежал к Стью. Стью, погладив собаку, почувствовал, как та дрожит. Ему необходимо увидеть, необходимо. Внезапная уверенность пришла к нему: то, что должно было случиться, происходит. Прямо сейчас.
— Я поднимусь наверх, мальчик, — пробормотал Стью.
Он пополз к восточному склону оврага. Этот склон был немного круче, но там было больше опор для рук. Последние три дня Стью размышлял над тем, что ему, возможно, удастся подняться вверх, но он не видел в этом никакого резона. На дне оврага он был укрыт от пронизывающего ветра, к тому же здесь была вода. Но теперь ему необходимо было вылезти из оврага. Он должен увидеть. Волоча за собой раздробленную ногу, как клюшку, Стью приподнялся на руках и посмотрел вверх. Края оврага показались ему далекими, почти недосягаемыми.