Через два часа обеденная суматоха улеглась. Биргитта Руслин продолжала клевать еду, заказала чашку зеленого чая и все это время размышляла о том, что произошло после ее приезда в Хельсингланд. Разумеется, она так и не могла объяснить, каким образом красная ленточка из ресторана очутилась в хешёвалленском снегу.
Наконец официантка подошла к ней, спросила, не нужно ли чего. Биргитта Руслин покачала головой.
— У меня есть к вам несколько вопросов.
Кое-кто из посетителей еще сидел за столиками. Официантка что-то сказала мужчине, который ей помогал, и вернулась к Биргитте Руслин.
— Если вы хотите купить фонарь, я могу посодействовать, — улыбнулась она.
Биргитта Руслин тоже улыбнулась:
— Нет-нет, фонарь мне не нужен. Скажите, вы работали на Новый год?
— У нас всегда открыто, — ответила девушка. — Китайская бизнес-идея. Открыто всегда, когда у других закрыто.
Биргитта Руслин подумала, что на вопрос, который она собирается задать, ответить невозможно. Но все-таки спросила:
— Вы помните своих посетителей?
— Вы были здесь раньше. Я помню.
— А не помните, сидел ли кто за этим столиком в новогодние дни?
Официантка покачала головой:
— Хороший столик. Тут всегда кто-нибудь сидит. Сегодня вы. Завтра кто-нибудь другой.
Биргитта Руслин поняла всю безнадежность своих туманных, неточных вопросов. Надо бы поконкретнее. Помедлив, она сообразила, как сформулировать вопрос.
— В новогодние дни, — повторила она. — Посетитель, которого вы никогда раньше не видели?
— Никогда?
— Никогда. Ни до, ни после.
Официантка явно старалась припомнить.
Последние обеденные посетители ушли. Возле кассы зазвонил телефон. Девушка сняла трубку, приняла заказ на вынос. Потом вернулась к столику Биргитты Руслин. На кухне кто-то поставил диск с китайской музыкой.
— Красивая музыка, — улыбнулась официантка. — Китайская. Вам нравится?
— Да, музыка красивая, — кивнула Биргитта Руслин. — Очень красивая.
Официантка медлила. Потом кивнула, сперва неуверенно, потом решительно.
— Китаец, — сказала она.
— Сидел здесь?
— На том же стуле, что и вы. Обедал.
— Когда это было?
Девушка задумалась.
— В январе. Но не в первые дни. Позже.
— Когда позже?
— Числа девятого-десятого…
Биргитта Руслин прикусила губу. Возможно, подумала она. Резня в Хешёваллене случилась в ночь с двенадцатого на тринадцатое января.
— Может, на день-другой позже?
Официантка принесла журнал, где записывались заказы на столики.
— Двенадцатого января, — сказала она. — Вот когда он тут сидел. Столик не заказывал. Но я помню других посетителей.
— Как он выглядел?
— Китаец. Худой.
— Что он говорил?