— Мне очень стыдно. Извини.
— Ничего. Ну как, приедешь?
— Завтра. И поговорить хочу о Китае. О старом и о новом.
Она записала адрес, договорилась о времени и поняла, что радуется встрече с Карин. Когда-то они были близкими подругами. Потом жизнь развела их в разные стороны, связь все больше слабела, телефонные звонки становились все реже. Биргитта Руслин присутствовала, когда Карин получала докторскую степень, и даже слушала в Копенгагенском университете ее лекцию по случаю вступления в должность. Но Карин никогда не сидела в зале суда, когда она председательствовала.
Собственная забывчивость напугала ее. Откуда такая рассеянность? Долгие годы работы судьей, сосредоточенность на защитительных речах и свидетельствах натренировали внимание. И вдруг напрочь забыла, что муж Карин умер десять лет назад!
Она стряхнула недовольство и начала читать открытый дневник. Медленно покинула зимний Хельсингборг и шагнула в пустыни Невады, где мужчины в темных широкополых шляпах или в пристроенных на голове носовых платках нечеловеческими усилиями тянули рельсы на восток, метр за метром.
В своих заметках Я.А. по-прежнему плохо отзывался почти обо всех, с кем работал, за кого отвечал. Ирландцы — лентяи и пьяницы, у немногочисленных чернокожих, нанятых железнодорожной компанией, сила есть, но напрягаться они не любят. Я.А. предпочел бы рабов с карибских островов или с американского Юга, о которых ему рассказывали. Только кнутом можно заставить этих силачей действительно использовать свою силу. Он бы охотно хлестал их кнутом, как волов или ослов. Который из народов нравился ему меньше всего, Биргитта Руслин выяснить не сумела. Возможно, индейцы, коренное американское население, которое он презирает. Их нежелание работать, коварное вероломство почти не имеют себе равных среди сброда, который он вынужден понукать пинками и тумаками, чтобы железная дорога шла дальше. Регулярно он рассуждает и о китайцах, их он с превеликим удовольствием загнал бы в Тихий океан — пускай тонут или вплавь добираются до Китая. Однако же не отрицает, что они усердные работники. Спиртного не пьют, моются, следуют предписаниям. Единственная слабость — пристрастие к игре да диковинные религиозные церемонии. Я.А. все время пытается мотивировать, почему не любит этих людей, лишь облегчающих его работу. Из нескольких малоразборчивых строчек Биргитта заключила, что китайцы, делавшие непосильную работу, именно для этого и предназначены. Они достигли уровня, выше которого им никогда не подняться.
Выше всех Я.А. ценит приезжих из Скандинавии. На строительстве железной дороги есть небольшая скандинавская колония — двое-трое датчан, несколько норвежцев и довольно много шведов и финнов.