— И она едет сюда?
Эрик Худден окликнул Иттерстрёма, который, стоя возле одной из машин, пил кофе. Тот подтвердил, что судмедэксперт скоро прибудет.
Виви Сундберг принялась скрупулезно осматривать труп. Каждый раз, когда она стояла перед жертвой убийства, ее охватывало ощущение бессмысленности. Оживить мертвеца невозможно, в лучшем случае удастся разве что установить причины преступления и отправить убийцу за решетку или под замок в психушку.
— Зверское убийство, — сказала она. — Преступник действовал большим ножом. Или штыком. Или, может, мечом. Я вижу как минимум десять ран, и почти все предположительно смертельные. Но что случилось с ногой, мне непонятно. Нам известно, кто этот человек?
— Пока нет. Все дома на вид пустые.
Виви Сундберг выпрямилась, внимательно огляделась по сторонам. Дома словно бы в ожидании глазели на нее.
— Ты стучал?
— Решил повременить. Тот, кто это сделал, возможно, еще здесь.
— Ты правильно поступил.
Она подозвала Иттерстрёма, который поспешно бросил в снег стаканчик из-под кофе.
— Пошли, — сказала Виви. — Здесь должны быть люди. Деревня не заброшена.
— Никто не выходил.
Виви Сундберг снова посмотрела на дома, на заснеженные палисадники, на дорогу. Достала пистолет и направилась к ближайшей постройке. Остальные последовали за ней. Было самое начало двенадцатого.
То, что произошло дальше, войдет в историю шведской полиции. Трое полицейских обнаружили нечто беспримерное, до сих пор неслыханное в криминальной истории Швеции. С оружием на изготовку они ходили из дома в дом. И везде находили трупы — людей, зарезанных кошек и собак и даже обезглавленного попугая. В общей сложности девятнадцать убитых, все в годах, кроме мальчика лет двенадцати. Одни убиты во сне, в постели, другие лежали на полу или сидели на стульях у кухонных столов. Одна старушка умерла с расческой в руках, один мужчина — возле плиты с опрокинутым кофейником. В одном доме они нашли двоих людей, связанных вместе. И все убитые подверглись одинаково зверскому насилию. Словно кровавый ураган промчался среди этих стариков, которые аккурат собирались вставать с утра пораньше. Поскольку деревенские старики привыкли вставать ни свет ни заря, Виви Сундберг решила, что убийство произошло на исходе ночи, перед рассветом.
Виви Сундберг не оставляло ощущение, будто ее голова насквозь пропитана кровью. Она вся дрожала от потрясения, но тем не менее сохраняла холодный рассудок. Смотрела на мертвые, изуродованные тела как бы в бинокль, не подходя слишком близко.
Вдобавок запах. Хотя тела едва успели остыть, они уже источали сладковато-горький, въедливый запах. Находясь в доме, Виви дышала ртом, а выйдя на улицу, судорожно вдыхала воздух полной грудью. Шагнуть через порог следующего дома — все равно что приготовиться к чему-то почти неодолимому.