Другой факт — это проблема массовой гибели в 1919 — начале 1920-х гг. «в польских концентрационных лагерях от жестокого обращения и бесчеловечных условий содержания» более 80 тыс. пленных красноармейцев,
[651] которая до сих пор не признается польской стороной, требующей при этом от российской стороны регулярного покаяния за гибель 15 тыс. польских офицеров в Катыни в апреле — мае 1940 г.
Но вернемся в 1920-е годы. Конечно, когда рассматриваются взаимоотношения двух народов, имеется в виду некоторая абстракция, состоящая из конкретных субъектов взаимовосприятия и взаимодействия, — с разной степенью информированности, заинтересованности, способности к анализу и обобщениям. Естественно, по-разному относились к другой стороне дипломат и малограмотный крестьянин, рафинированный национальный интеллигент и городской обыватель, и т. д. Принципиальное значение имели также политические взгляды, степень личной заинтересованности, наличие или отсутствие прямых контактов, и т. д. Лишь из этого калейдоскопа различных мнений, оценок, прямых и опосредованных контактов разного рода можно извлекать некий суммирующий вектор во взаимоотношениях, в том числе психологическую доминанту, существующую в конкретное время и в конкретных исторических обстоятельствах.
В этом отношении и период между двумя мировыми войнами не был однородным и статичным. Одна ситуация существовала сразу после польско-советской войны, несколько иная — в середине 1930-х гг. и совсем особая в период начала Второй мировой войны и нового раздела Польши, в котором участвовал и Советский Союз.
Следует отметить, что негативное влияние на взаимоотношения двух народов оказывал ряд факторов, вытекавших из глубоких различий и даже противоположностей политических интересов двух государств, их статуса в мире и включенности в систему международных отношений, геополитических, идеологических и этнических противоречий. Польская разведка вела активную антисоветскую деятельность, в частности поддерживала организованные вооруженные формирования из числа русских эмигрантов, проникавшие на территорию СССР и устраивавшие провокации на границе. В меньшей степени, но Польше также досаждала поддержка со стороны СССР левых радикалов Коминтерна. В международных отношениях обе стороны, как правило, проявляли недружественность друг к другу. Так, у Польши существовали очень тесные отношения с Англией, длительное время, почти все 1920-е и значительную часть 1930-х годов выступавшей главным оппонентом СССР на международной арене и рассматривавшейся чуть ли не как основной потенциальный противник. Поэтому и в средствах массовой информации обеих стран при освещении противоположной стороны доминировала антирусская и антипольская пропаганда, сознательно формировался негативный образ не только государства и власти, но и в значительной мере народа. Конечно, нужно делать поправку, например, на классовый подход в советской пропаганде, в котором акцентировалось различие между «эксплуататорами» и «эксплуатируемыми», выражалось сочувствие угнетаемым польскими панами и буржуазией рабочим и крестьянам. Но в целом результатом пропаганды с обеих сторон становился достаточно успешно внедряемый «образ врага».