— В один прекрасный день я умру, доктор, и прихвачу вас с собой в ад, — сказала больная, выходя к ним.
В ответ врач лишь молча блеснул своими ослепительными зубами. Потом размашисто пододвинул стул к столу и извлёк из чемоданчика несколько рекламных образцов новых лекарств. Женщина, не останавливаясь, прошла на кухню.
— Подождите, я подогрею кофе.
— Нет, спасибо, — сказал врач, не поднимая головы: он выписывал рецепт. — Я не предоставлю вам ни малейшей возможности отравить меня.
Женщина на кухне засмеялась. Окончив писать, врач прочитал рецепт вслух, так как знал, что никто не может разобрать его почерк. Полковник изо всех сил старался сосредоточиться. Женщина, войдя в комнату, отметила для себя, что минувшая ночь не прошла бесследно для мужа.
— Сегодня под утро его лихорадило, доктор, — пожаловалась она. — Почти два часа бредил о гражданской войне.
Полковник вздрогнул.
— Это не лихорадка, — упрямо сказал он, пытаясь взять себя в руки. — А кроме того, когда я почувствую, что мне и в самом деле плохо, я не стану ни на кого рассчитывать. Я сам выброшу себя на помойку.
И он пошёл в комнату за газетами.
— Спасибо за цветы, — сказал врач.
До площади они дошли вместе. Воздух был сухим. Асфальт начинал плавиться от жары. Когда врач прощался, полковник тихо, сквозь сжатые зубы спросил:
— Сколько мы вам должны, доктор?
— Сейчас нисколько, — сказал врач и похлопал его по плечу. — Вот когда петух победит, пришлю вам огромный счёт.
Полковник направился к портняжной мастерской — передать листовки друзьям Агустина. Для него эта мастерская была единственным убежищем. С тех пор как товарищи по партии были убиты или высланы из города, он превратился в одинокого человека, у которого нет иных занятий, кроме как встречать по пятницам почту.
Дневное пекло ещё больше воодушевило его жену. Сидя среди бегоний в коридоре, у сундука со старой одеждой, она в который уже раз творила вечное чудо, создавая новые вещи из ничего. Воротнички из рукавов, манжеты из спинки и превосходные квадратные заплатки из разноцветных лоскутов. В воздухе висело монотонное стрекотание стрекозы. Солнце медленно сползало к горизонту, но женщина не видела, как оно умирает среди бегоний. Она подняла голову только вечером, когда полковник вернулся домой. Она сдавила пальцами шею, потом опустила руки и сказала:
— Мозги у меня стали совсем деревянные.
— Они у тебя всегда были такие, — сказал полковник. И, увидев, что она вся завалена разноцветными лоскутами, добавил: — Ты похожа на дятла.
— Чтобы тебя одеть, и нужно терпение дятла, — сказала она и развернула рубашку, сшитую из трех кусков разного цвета. Только манжеты и воротничок были одинаковыми. — Если пойдёшь на карнавал, достаточно будет снять пиджак.