Мама не стала ругать меня за этот визит, даже не упрекнула. Много позднее, уже в хрущевские времена, она приняла, и весьма уважительно, выселенного из Москвы Шепилова.
У Медведевых был черный кот Арсик, каждую неделю его возили на дачу, он спокойно спал всю дорогу. Прежде этот кот принадлежал семье Кабакова делегата всех съездов. Кабакова забрали, а кот перешел к новому секретарю Столяру, который тоже вскоре сгинул. Валухин от "наследственного" кота отказался, и тот достался Медведеву, "второму".
Вернувшись однажды с сессии Верховного совета СССР, отец сказал матери:
- Знаешь, кого я встретил среди депутатов?
- Кого?
- Валухина! Знаешь, кто он теперь - директор свиноводческого совхоза!
Валухин был награжден золотым оружием за Гражданскую и еще в те времена был кавалером ордена Ленина, но теперь приходилось радоваться, что он жив и работает директором захудалого совхоза. Правильно сделал, что отказался от кота! Правда, что сталось с Медведевым, я не знаю, никто никогда о нем не упоминал.
Нового секретаря Андрианова я видел лишь мельком, запомнил только потертый каракулевый воротник.
Однажды еще летом мы посетили пустовавшую дачу Кабакова, находилась она на необитае-мом острове посреди озера, вокруг плавали дикие лебеди, а проехать можно было только на газике. В роскошном двухэтажном особняке была специальная биллиардная зала - не то что у Валухина, какой-то один биллиардный стол! За домом была масса подсобных помещений, но всё стояло заброшенное...
Под Новый, 39-й год, мы выехали в Пермь - в отдельном вагоне, везя с собой фикус, пальму, три чемодана и бабушку Машу.
ПЕРМЬ, ОНА ЖЕ МОЛОТОВ
В Перми мы поселились не в гостинице, а сразу в Доме чекистов, на пятом этаже, в пяти, только что отремонтированных, комнатах. Долго пахло краской, сторона была несолнечная. В подъезде специально из-за отца поставили милицейский пост. Хотя здесь "дома были пониже, а асфальт пожиже", чем в Свердловске, зато в Перми папа был самым главным.
В Перми жил и благополучно скончался герой гражданской войны Акулов. Его именем названа центральная площадь города. Еще был какой-то Левоцкий, оказавшийся врагом народа буквально в ночь перед выборами,- срочно пришлось расклеивать новые листки с портретом Викторова. Спустя год Викторов последовал за Левоцким, и кандидатом стал мой папа, благопо-лучно "оправдавший доверие избирателей", ибо он принадлежал к новому поколению и не принимал никакого участия в страстях революции и гражданской войны. Папа, например, очень удивился, когда я лет пятнадцать назад назвал Троцкого создателем Красной армии. Когда он служил, имя Троцкого из устава уже было изъято.