— Как бы там ни было, — продолжала она, — но после ухода с нынешней должности тебе светит хорошее назначение. Отправишься в те края, где для такого блестящего человека знатного происхождения, как ты, будет уйма возможностей поправить свое благосостояние. Многие бывшие квесторы и легаты, выходцы из необеспеченных семей, после службы в провинциях разбогатели и смогли с успехом продолжить восхождение к высшим государственным должностям.
Она пристально на меня посмотрела.
— Только на это и надеюсь. Хотя пока никаких предложений не получал. И никакой войны, которая принесла бы большой доход, не предвидится. Сподвижники Помпея уже об этом позаботились.
Мне показалось, что я слишком разоткровенничался, поэтому решил сменить тему.
— Но кто знает? Может, подвернется какой-нибудь случай. Послушай, Семпрония, а нет ли в здешнем обществе кого-нибудь помимо завсегдатаев?
— Постой, дай-ка посмотрю…
Она обвела взглядом комнату.
— Разве что молодой Катулл. Он недавно приехал из Вероны.
— Он поэт? — спросил я, поскольку имя показалось мне знакомым. О нем говорили как о лучшем среди так называемых «новых поэтов». Лично мне гораздо больше были по душе приверженцы старых форм.
— Да. И ты должен с ним познакомиться.
Она потащила меня за руку к молодому человеку, которому на вид было не больше двадцати. Оказавшись среди высшего общества, он чувствовал себя не в своей тарелке и застенчивость старался компенсировать самоуверенным, если не сказать высокомерным, видом.
— Мне доводилось слышать восторженные отзывы о твоей поэзии, — произнес я.
— Хочешь сказать, что сам моих стихов не читал? Впрочем, лучшие произведения мне еще предстоит написать. Ранние сочинения теперь вызывают у меня чувство неловкости.
— А над чем ты работаешь в данный момент? — поинтересовалась Семпрония, зная, что поэтов можно завлечь только разговорами об их творчестве.
— Над серией любовных стихов в александрийском стиле. Это одна из причин, почему я с радостью откликнулся на приглашение прийти на этот вечер. Всегда восхищался греческой поэзией, именно александрийской школой.
«Другой причиной была возможность всласть наесться за чужой счет», — подумал я, поскольку сам бывал в подобном положении множество раз. Прежде чем мы оставили его на попечение литературных поклонников, он меня спросил:
— Прошу прощения, но не приходишься ли ты родственником претору Метеллу Целеру?
— Он доводится двоюродным братом моему отцу. Но это вовсе не значит, что я близко с ним знаком. Метеллов развелось столько, что хоть пруд пруди. Брось в курию камень, и обязательно попадешь в Метелла.