— Погоди, запомни, передашь полковнику: принимать строго по 1 десертной ложке не более 3 раз в день! Понял?
— А что такое десертная ложка? — повернулся посланец.
— Ты не слышал о таких ложках? Откуда ты, из деревни что ли? — удивился Невский.
— Да, я родом из Воронежской области, маленькая деревенька Нижние Карасики, — сержант впервые улыбнулся, показав свои ямочки. Лицо его приобрело совершенно детские черты.
— Как зовут?
— Степанов Степан.
— Вот что, Степан Степанов из Нижних Карасиков, ты передай полковнику о десертной ложке, он знает. Не кружками пить, не фужерами, не стаканами, как вино во Франции, а ложками. Десертными. Понял? Там все написано, но на французском языке. Знает твой начальник этот язык?
— Так точно, знает! — сержант топтался на пороге, явно торопясь уйти.
— Ну, раз знает, то прочитает. Иди.
— Есть! — произнес сержант, четко повернулся через левое плечо и вышел.
— Пора бы и поклевать чего-нибудь! А там и на боковую, — вслух подумал Невский. Вечер заканчивался.
6
Дни в Афганистане пролетают не заметно, редко кто мог назвать день недели. А зачем такое деление, если это никак не отражается на жизни. Дни похожи друг на друга, особенно если не проводятся боевые операции, не поступают раненые. Спустя несколько таких однообразных будней, Невский заканчивал прием больных во время очередного дежурства. Как и прежде, основное число было инфекционных больных. Резко, требовательно зазвонил телефон. Взял трубку, назвал себя. Звонил оперативный дежурный — дежурному врачу с набором неотложной помощи срочно прибыть домой к замкомбригады. Невский вызвал дежурного терапевта, тот закончит прием, а сам взял тяжелую сумку неотложной помощи — предмет гордости начальника приемного отделения, он ревностно следил за ее пополнением, можно было даже не проверять: все необходимое будет под рукой.
Вышел на улицу. Вечер догорал на западе красным маревом, было тепло. Идти приходилось мимо женского модуля (так на современный лад именовались длинные одноэтажные бараки — сборно-щитовые конструкции), все в бригаде называли это общежитие «Кошкин дом». Ежедневно там кипели не шуточные страсти(куда там Шекспиру с его «Отелло и Дездемона»). Вечером барак жил особенно бурно. Многие окна были распахнуты настежь, ото всюду неслась музыка из заграничных магнитофонов: «Арабески», «АББА», «Чингисхан» и прочие популярные зарубежные группы, звучал и Высоцкий. Бригада отдыхала, готовилась ко сну…
Невский подошел к «жилому городку» офицеров управления бригады: здесь можно было увидеть и домики на колесах, и аккуратные сборно-щитовые домики. Замкомбригады жил в бочке (да-да, как древний философ Диоген, только не в деревянной, а в настоящей металлической цистерне, в которой раньше возили горючее). В этой большой емкости вырезали отверстие для двери, для пары окон, внутри проложили полы деревянные, обустроили. Живи — не хочу. К деревянной двери был приставлен авиационный трап. На земле у трапа Невский заметил одинокую фигуру военного с автоматом, подошел ближе, узнал давнего знакомого сержанта Степанова Степана, поздоровался с ним за руку: