— Что от меня требуется на этот раз? — спросил Дантон.
— Просто не вмешиваться в нашу борьбу с Робеспьером, — сказала Манон. — Потом мы вам будем давать небольшие задания.
— Жорж, я восхищена вашей честностью и постоянством! — насмешливо сказала Мадлен. — Как вы рьяно выступали за Свободу, Равенство, Братство! Вы были народным героем! Вы были готовы поддержать Робеспьера против войны. Вы честный человек, и только большие деньги заставят вас быстро поменять мнение. Вы великолепны в своем постоянстве, как флюгер!
— Какая злая красотка, — хмыкнул Жорж.
Он так близко подошел к Ренар, что ей пришлось прижаться к спинке кресла. Жорж нагнулся над Мадлен, опираясь на ручки кресла.
— Понимаете, мадам, дело Робеспьера против войны — плевое. Если я буду помогать Неподкупному, то ему пользы не принесу, и себе вред нанесу. А в компании жирондистов я получу выгоду. Например, портфель министра.
— Хм… мило, — пробормотала Мадлен. — Прошу вас, отойдите. Как называются ваши великолепные духи? Их изысканный запах подобен деревенской конюшне.
Бриссо захихикал, но, поймав гневный взгляд Жоржа, замолчал.
— Мадлен, красотка, вы пророк. Вы узнаете запахи тех мест, где никогда не бывали. Подойти к конюшне ближе, чем на пушечный выстрел вы не можете. Неужели у вас столь тонкое обоняние?
— Жорж, когда ты пытаешься острить по всем правилам этикета, у тебя скверно выходит, — отмахнулась Мадлен. — Прости, что перешла на «ты». Но «вы» тебе никак не подходит.
— Не стоит грубить этому человеку! — ласково сказала Манон. — Он наш друг, который очень полезен. Благодаря Жоржу мы все знаем о народе, о его желаниях, планах, идеях. Народ верит Дантону, и мсье внушает ему нашу политику!
В этих словах Жорж уловил недоброе. С этой особой надо быть осторожнее, ее елейный тон не проявление вечной дружбы, а явное намерение усыпить бдительность. И вообще компания жирондистов — горстка снобов, рвущихся к власти. Может, они и хотят что-то для Франции, но в первую очередь они стараются для себя!
Жорж обменялся с ними прощальными любезностями и удалился.
Светик ошибалась, когда говорила, что мсье Годар — счастливец. Бремя идеального человека гораздо тяжелее бремени недотепы с массой недостатков. Все трудности начались с детства. У мальчика с юных лет обнаружился талант к наукам и искусству. Матушка это заметила и наняла ему лучших учителей. Его учили рисованию, пению, музыке, естественным и философским наукам. Потом прибавились танцы, этикет, фехтование. Видя успехи подростка, мадам Годар отправила его учиться в колледж. Бенедикт с легкостью улавливал все, что говорили учителя. Его рассуждения и выводы шокировали ученых мужей свей проницательностью. При этом Бенедикт обладал физической силой и ловкостью. В фехтовании ему не было равных.