— Кто вы? — спросила девушка, стараясь припомнить, как это случилось, что ей пришлось прийти ему на помощь. «В жизни не видела, чтобы кто-нибудь так нуждался в помощи», — подумала она.
— Врач.
Корал с недоумением взглянула на него, и тут все прояснилось: это она лежит в коридоре, а незнакомец склоняется над ней.
— Я упала в обморок? Было так холодно.
Она ясно ощутила, как медленно, тяжело движется поезд. Сквозь окна потоки света скользили по лицу доктора и освещали стоявшего за ним молодого мужчину. «Майетт. Мяу». Она беззвучно рассмеялась, вдруг успокоившись. Казалось, на мгновение она переложила на другого всю ответственность за происходящее. Поезд, вздрогнув, остановился, и Майетта отбросило к стенке. Доктор не шелохнулся, если его и покачивало, то только в такт с движением поезда. Он всматривался в лицо девушки, пальцем проверяя пульс, и наблюдал за ней с волнением, едва сдерживая слова, но она понимала, что чувства эти не относятся к ней и он не видит в ней ничего привлекательного. Она мысленно выразила это такими словами: «Будь у меня ноги даже как у Мистангетт, он бы и не заметил».
— Что со мной? — спросила она, но из-за громких голосов, доносившихся с платформы, и вошедших в вагон людей в синей форме она не расслышала ничего, кроме «… это моя настоящая работа».
— Приготовьте паспорта и багаж, — приказал голос с иностранным акцентом.
Майетт попросил у нее сумочку.
— Я присмотрю за вашими вещами.
Она отдала ему сумочку и с помощью доктора села на откидное сиденье у стенки.
— Паспорт?
Доктор отвечал медленно, и она впервые обратила внимание на его акцент.
— Мои вещи в первом классе. Я не могу оставить эту даму. Я врач.
— Английский паспорт?
— Да.
— Хорошо.
К ним подошел еще один таможенник:
— Багаж?
— Предъявлять таможне нечего.
Таможенник пошел дальше.
Корал Маскер улыбнулась:
— Это и есть граница? Ну, тут можно провезти контрабандой что угодно. Багаж совсем не осматривают.
— Что угодно с английским паспортом, — сказал доктор, следя за тем, как таможенник скрылся из вида; он не проронил больше ни слова, пока не вернулся Майетт.
— Я, пожалуй, могу теперь вернуться в свое купе, — сказала она.
— Вы в спальном?
— Нет.
— Вы выходите в Кёльне?
— Я еду до конца.
Он дал ей тот же совет, что и пассажирский помощник:
— Вам следовало бы ехать в спальном.
Бесполезность этого совета рассердила ее и заставила на минуту забыть о сочувствии к его возрасту и озабоченности.
— Разве я могу ехать в спальном? Я танцую в кордебалете.
Он взглянул на нее глазами, полными невыразимой горечи:
— Ну конечно. Таких денег у вас нет.