Собака с тигриным рыком метнулась к штакетнику, легко перемахивая через колья.
– Атас! – крикнул Борис, и мы побежали в темноту со всей скоростью, на которую были способны.
* * *
Амур нас не догнал. Вернее было бы сказать – не достал, потому что, чувствуя, что от резвого кобеля бегством спастись не удастся, мы в конце концов в полной темноте залезли на раскидистое дерево, росшее у последнего в Корьёво дома.
Пес прыгал, захлебываясь лаем, где-то внизу, Борис сверху орал на него, а я, уцепившись за трухлявый сук, молил Бога, чтобы только не упасть.
Наконец хозяин отозвал своего лохматого охранника, спустя некоторое время погасла иллюминация на его доме, и мы, кряхтя и переругиваясь, сползли с дерева.
Я закурил, и сказал:
– Эту ночь как-нибудь перекантуемся, хоть у той бабки на лавках, а завтра, ты как хочешь, а я возвращаюсь в Москву!
– А что такого произошло? – неприятным голосом спросил Борис.
– Во-первых, меня последний раз собаками травили лет двадцать назад! Во-вторых, после этого фейерверка с музыкой… – я кивнул на «кулацкий» дом: – …Судаков сразу сообразит, что к чему! А в третьих…
– А в третьих, ты испугался! – перебил меня Борис, сплюнул и продолжил: – Ну и черт с тобой! Езжай в свою ненаглядную Москву, и сиди там, как бурундук в норе!
– Сам ты… – я решительно повернулся и зашагал прочь, как вдруг в окнах темнеющего рядом дома вспыхнул свет, открылась дверь, и на крыльцо вышла кутающаяся в ватник молодая женщина с заспанным лицом. Совершенно спокойным голосом, на правильном русском языке, она сказала:
– Ребята, нельзя ли потише, очень спать хочется!
– Нам вот тоже хочется, да негде! – грубо рявкнул еще не остывший от перепалки со мной Борис. Женщина улыбнулась:
– Это ваши проблемы! Если хотите, могу выделить топчан в сенях, жестковато, да и холодно, но все же не на улице!
Борис некоторое время соображал, потом с криком: «Богиня! Благодетельница!», устремился к хозяйке дома.
Я наблюдал всю эту сцену издали, стоя на грани света и мрака, и во мне боролись гордость и сонливость. Борис тем временем был допущен к ручке и запущен в дом. Женщина двинулась за ним, но в последний момент задержалась на пороге, обернулась и крикнула, обращаясь ко мне:
– Эй! Ну, а вы что же? Идите скорее, мне холодно!
Ура, будем считать, сонливость победила! Я мелкой рысь устремился к дому, про себя радуясь, что все так получилось…
* * *
Мы с Борисом сидели на широкой, добротной лавке, не глядя друг на друга, а хозяйка, оказавшаяся довольно миловидной, русоволосой и приветливой, наливала нам чай из пузатого медного чайника.