В комнате пахло старостью, обыкновенной нищей русской старостью, когда одинокий человек уже и не живет, а больше молиться Богу, в которого его отучали верить всю жизнь, чтобы творец побыстрее прибрал к себе дряхлую никчемную жизнь…
Борис отдернул занавеску, и мы увидели спящую на большой никелированной кровати с шарами бабку, укрытую широким цветастым, самодельным одеялом.
Борис кашлянул. Ни какой реакции. Мы кашлянули вместе – в ответ только храп. Я поднял угол скамейки и грохнул им об пол – бабка даже не изменила тональность!
– Ну, и? – я вопросительно посмотрел на Бориса.
– Пошли в другой дом! – махнул искатель рукой: – Тут все равно ночевать негде, одни лавки да стол!
Мы вышли из избушки, аккуратно поставили дверь на место, и отправились по подмерзшей грязи к светящимся вдалеке окнам.
Тут все было совсем по другому. Добротный, сложенный из здоровенных бревен дом, крытый красным железом, солидно возвышался между двух вековых сосен. Ярко горели окна, по синюшным, движущимся бликам в одном из них можно было догадаться, что там работает телевизор. Света от окон хватало, чтобы разглядеть клумбы с увядшими цветами перед дверью, свежеокрашенный, разноцветный штакетник, летнюю кухню, и мощный, густой фруктовый сад позади дома.
– Тут, небось, кулаки какие-нибудь местные живут! – предположил Борис, отодвинул деревянную щеколду, и только мы шагнули во двор, как к нам с громоподобным лаем бросился из спрятавшейся в тени дома конуры огромный, лохматый пес-кавказец.
– Все, абзац! Он нас порвет! Бежим! – Борис проворно шмыгнул на улицу, я бросился за ним, еле-еле успев закрыть калитку перед носом грозной собаки.
Вдруг вспыхнули мощные лампы на крыше дома, невидимые до того в темноте. Стало светло, как днем. Пес, не переставая лаять, встал на задние лапы, и опираясь передними на калитку, свирепо косил на нас красные глаза.
– Ну чего ты встал! – Борис тянул меня за рукав: – Пошли, пошли скорее отсюда!
Вдруг распахнулась дверь, и на крыльцо выскочил худой, жилистый мужик в надетом на голое тело тулупе, с ружьем в руках. Он буквально секунду рассматривал нас, потом заорал резким, противным голосом:
– Амур, пшел на место! Эй, вы! Чего надо?!
– Извини, хозяин, нам переночевать бы! – крикнул в ответ Борис: – Мы заплатим!
– У меня не ночлежка! – отрезал мужик: – Пошли в задницу!
– Ну ты, куркуль хренов! – уже со злостью заорал на него Борис: – Кинул бы ты свою ружбайку, я бы тебя самого в задницу запихал! Хамло деревенское!
Мужик на крыльце флегматично пожал плечами и негромко сказал:
– Амур! Чужой!