– А хотите, я вам спою?
Борис недоверчиво посмотрел на художницу:
– Бардовская песня? КСП, Грушинка, супруги Никитины, и все такое?
Я пнул искателя ногой под столом, и кивнул:
– Конечно, Лена, очень хотим!
Хозяйка встала, ушла в соседнюю комнату, и вскоре вернулась с черной, расписанной пурпурными цветами, старинной семиструнной гитарой.
Усевшись по удобнее, Лена провела рукой по струнам, подкрутила колки на грифе, еще раз проверила звучание, и вдруг просветлев лицом, мягким, грудным голосом запела:
«По мертвому городу, где нет фонарей,
Брожу я одна в ночь полнолуния.
И голые ветви корявых деревьев,
Словно сабли, маячат в небе.
Мартовский ветер свистит в проводах,
Но он не поможет мне отыскать
Черную кошку, самую черную.
Зеленоглазый кусочек сна.
Я спотыкаюсь о крошево льда.
Хочется спать, я очень устала,
Но я твердо знаю, должна я найти
Черную кошку, самую черную…
Призрачный свет поглотил тени.
В живом серебре я лучше вижу.
Скоро рассвет, и город спит,
Но я продолжаю свою прогулку.
Я не уйду, должна я найти
Зеленоглазый сон…
В темных провалах дворов – пусто.
В угольном мраке подъездов – страх.
Но я все равно отыщу ее,
Самую-самую черную в мире,
Которую все так ненавидят,
И плюются через плечо.
Я опущусь перед ней на колени,
Налью молока в припасенное блюдце.
Пей, не бойся, черная кошка,
Иди впереди меня по жизни!
Я не умею жалеть другого.
Просто я не люблю, когда
Огромный город тысячью тысяч
Ртов плюется через плечо!»
Честно сказать – я был поражен! Невыразимо грустная, щемящая сердце мелодия, странные, не рифмованные, но очень напевные стихи – все рождало ощущение тоски, обреченности, и в то же время все это было каким-то светлым, добрым…
– Да уж! – брякнул Борис, пораженный не менее моего: – Лена, вы это сами написали?
От полноты чувств искатель даже назвал нашу хозяйку на «вы».
Лена кивнула:
– Это еще в студенчестве. Мы тогда все увлекались… Вы правильно сказали – КСП, Грушинка, Визбор, Кукин, Городницкий…
Я подал голос:
– Лена, мы завтра уезжаем! Если вам надо что-то по дому сделать – ну, дрова там, или починить чего ни будь, вы скажите сейчас, чтобы мы распланировали завтрашний день. И еще, вот деньги – за постой!
Лена вскинулась:
– Как не стыдно! Я вас что, за плату пустила? Да еще на топчан в сени! За это разве берут деньги? Уберите, уберите сейчас же! Сергей, я же могу обидится!
Я сконфужено убрал деньги, а Лена продолжила:
– Если есть желание поработать, то действительно, ребята, только если вам не трудно! – я купила две машины коряг, а колоть их у меня сил не хватает! Они все такие узловатые, перевитые все, смолистые…