Пока мы гоняли остатки бомжовой банды по поляне, Паганель, видимо, поняв, что толку от стрельбы нет, ухватил пистолет за ствол и размахивая им, как молотком, загнал своего врага в воду. Раменка оказалась довольно глубокой речкой, не смотря на пятиметровую ширину, и наш самый опасный, вооруженный ножом, противник уплыл вниз по течению.
Поле боя осталось за нами. По поляне там и сям валялись, ползали и пытались встать поверженные бомжи. Слава Богу, я ни кого не убил своей лопатой! Трое улизнули, один уплыл. Шестерым досталось покрепче, но они потихоньку приходили в себя. Мы побили втроем десятерых, опять же не считая бабульки с синяками, которую кто-то побил до нас. Для двух археологов и одного инженера не такой уж и плохой результат!
Борис полез в карман куртки за сигаретами, но оказалось, что все они сломаны. Я достал свои – они были в точно таком же состоянии. Пришлось курить обломки…
Паганель, практически не пострадавший – у Бориса на скуле виднелась царапина, я вообще был весь разукрашен, посмеиваясь над нашими попытками прикурить чинарики и не обжечься, извлек из кармана трубку, и, набивая ее табаком, задумчиво сказал:
– Интересно, почему они на нас напали? Ведь мы не сделали им ничего плохого…
Борис резко повернулся к Паганелю:
– Наивный вы человек, Максим Кузьмич! Вы живете в каком-то выдуманном мире. Зачем, почему… Увидели бомжи в глухом месте троих хорошо одетых людей, решили ограбить!
– Или сьесть! – пошутил я, но сразу вспомнил скрюченные синие лапы в ведре, и меня чуть не вырвало.
– Давайте-ка допросим кого-нибудь… – Паганель прикурил и решительно двинулся к ближайшему бомжу, который сидел на траве, стонал и очумело крутил головой.
Этот был тот самый, мой первый сваленный противник. Видать, я приложил ему основательно – вся левая половина лица заплыла, глаз превратился в щелочку, зато другой, здоровый, так и вылупился на нас, со страхом и отчаянием. Борис жестко взял его за шиворот, двинул ногой по заднице, ощутимо встряхнул:
– Очухался, Брюс Ли хренов?!
Паганель поморщился:
– Боря, не надо так жестоко!
Борис зыркнул на него бешенным глазом, сплюнул и снова рванул бомжа за шкирку. Воротник старого грязного пальто не выдержал и с треском оторвался. Бомж рухнул на землю, что-то залопотал, закрываясь руками – видимо, решил, что его сейчас снова будут бить. Паганель присел рядом, заглянул бомжу в лицо:
– Скажите, э-э-э, милейший, почему вы на нас напали? Ведь мы же вам ничего не сделали!
Бомж, распространяя омерзительное зловоние, завертелся, заскулил, по щекам его вдруг потекли слезы. Борис, морщась, опять встряхнул его: