– Ну так как? Возвращаться-то будем? – Борис нетерпеливо помахал рукой: – Для очистки совести надо бы вскрыть эту берлогу!
Я осторожно потрогал разбитые губы:
– Дома решим!
На этом разговор и кончился…
Тропинка раздваивалась: в кусты уходила довольно сухая дорожка, ведущая, судя по направлению, в нужную нам сторону, пересекая овраг наискось. Посовещавшись, мы выбрали этот путь и зашагали, озираясь, сквозь мокрые заросли.
Минут через пять кусты остались позади, мы вышли на открытую местность и остановились. Прямо перед нами, метрах в ста, вверху, на насыпи у края дороги, возле белой «Нивы» стоял человек в серой куртке и в бинокль разглядывал нас!
– Какая сволочь! Убью, сука! – Борис подобрал с земли увесистый сук и быстро побежал к насыпи, поскальзываясь и оступаясь. Человек опустил бинокль, спокойно обошел машину, сел за руль, «Нива» взрыкнула двигателем, тронулась с места и влилась в гудящий поток автомобилей, быстро удаляясь в сторону Ломоносовского проспекта.
Борис остановился, в сердцах выругался, швырнул подобранную корягу, и обернулся к нам:
– Вот ведь гад! Стоял, смотрел, угрохали нас или нет! Это же он, ну этот, Судаков… Он или нет, Максим Кузьмич?!
Паганель нахмурился, словно что-то вспоминая, потом нерешительно покачал головой:
– Не похож! Судаков повыше, и… ну, поизящнее, что ли! Хотя я не ручаюсь – далековато, не разглядеть!
Я глянул на искателей:
– Слушайте! Получается, что он был тут, когда мы приехали, ковырялся в своем тайнике! И мы его спугнули! Он следил за нами, а когда понял, что мы заблудились, побежал к бомжам!..
Подошедший Борис хмуро договорил:
– И пока мы месились с ними, вернулся к тайнику и ку-ку, Гриня! Он опять нас обошел, с-сучара!
Паганель поморщился:
– Борис, не ругайтесь! Предлагаю вернуться к тайнику…
Наши худшие предположения оказались верными – Судаков не просто побывал тут после нас, он, видимо, действуя по принципу: «Не себе – так ни кому!», уничтожил тайник. В куче мокрых листьев валялась снятая с петель железная крышка с раскуроченным изнутри замком, стенки тайника обрушены, а в провале люка было видно, как мутная пенящаяся вода из какой-то подземной трубы заливает подземелье…
– Вот интересно, был здесь амулет или нет? – задумчиво сам у себя спросил Паганель, когда мы выбирались из оврага на дорогу.
* * *
…Вечерело, когда замерзшие, промокшие и злые, мы вернулись на квартиру Паганеля. У меня перед глазами все плыло – видимо, многострадальная моя головушка совсем измучилась – столько по ней за два дня попадало! Вся эта история, казавшаяся мне вначале довольно простой и ясной, обросла сперва чертовщиной, теперь – трупами, и становилось опасной для жизни. Я все больше и больше жалел, что впутался в нее. Катакомбы, бомжи, Судаков…