Юния нежно погладила ее золотистые волосы:
– Конечно, рано еще расстраиваться.
– Кажется, разговор шел о Кассии, – вдруг вспомнила Агриппинилла.
– О Кассии? Моем муже? – вдруг раздался голос Друзиллы, и она перешагнула порог купальни. – Вы обсуждали его?
Подруги быстро переглянулись.
– Что за дурные манеры, сестра? – спросила Агриппинилла. – Или мы прослушали твое приветствие?
Друзилла быстро и несколько небрежно поклонилась.
– Рады видеть тебя, – сделав над собой усилие, приветливо сказала Юния. – Мы решили заночевать здесь, чтобы не намокнуть под дождем.
– И я рада, что наконец-то увиделась с родными, – с упреком произнесла Друзилла.
Она подошла к Клавдилле и неожиданно порывисто обняла ее.
– Давай забудем все размолвки. Твоим первенцем заклинаю тебя, сестра. Я натворила много глупостей и глубоко раскаиваюсь. Не держи зла.
Юния ответила на ее объятие и крепко прижала к груди. Ребенок в ее чреве недовольно шевельнулся, когда Друзилла коснулась его. «Чувствует, маленький негодник», – подумала Друзилла, ощутив этот легкий толчок. Юния отстранилась.
– Малыш, кажется, ревнует мамочку, – с улыбкой произнесла она.
Агриппинилла и Ливилла сразу кинулись прикладывать ладони к животу Юнии, но малыш уже не шевелился.
– Ой, мой тоже стукнул меня, – сказала Агриппинилла. – И так сильно. Знаешь, Друзилла, мы с Юнией дали друг другу клятву поженить наших детей, если родятся девочка и мальчик.
– Поздравляю, – ответила Друзилла, скрыв ухмылку.
Как там отозвался Агенобарб о своем будущем отпрыске? «Горе и несчастье для человечества?» С ребенком Мегеры они составят достойную пару.
– Так чем это заинтересовал вас мой муж? – повторила она свой вопрос. – Вы теперь видите его чаще, чем я.
– Ой, да ничем особенным, Друзилла, – ответила Ливилла. – Мы обсуждали всех мужчин, и я сказала, что нынче они дольше прихорашиваются, чем женщины. Что тебя так задело?
Друзилла презрительно фыркнула. Какое ей дело до Лонгина? Его присутствие она использовала как предлог, чтобы проникнуть сюда.
Однако, увидев Кассия, она безмерно удивилась. Надо же, как изменило его общество вокруг императрицы! Новым человеком предстал он перед ней!
Куда подевались его извечная неуверенность в себе и скованность? Длинных волос, связанных в противный хвост, уже не было, тщательно завитые локоны уложены в новую прическу, белоснежный синфесис драпирован изящными складками, будто парадная тога, а аромат дивных духов нежно волнует обоняние. Даже привычка щуриться исчезла, теперь он при каждом удобном случае приставляет к глазу большой смарагд, судя по размерам, по стоимости равный небольшому дому. А драгоценные перстни и массивный торк с золотыми кабаньими головами! Да он стал не в меру расточителен! Друзиллу неприятно кольнуло то, что он даже не подошел к ней, а лишь кинул косой взгляд через смарагд.