Тихий шорох шагов нарушил ночную тишину. Юния повернула голову, прогоняя видения, и увидела Агриппиниллу.
– Тебе тоже не спится? – спросила та, накидывая алое покрывало на рыжие волосы.
Юния покачала головой. Золовка мягко обняла ее за плечи.
– Нет мне покоя, – тихо произнесла она. – Страдания иссушают душу, доводят до безумия.
– Все еще тоскуешь по Домицию?
– Да, – выдохнула она. – Друзилла днем приезжала во дворец. Ах, Пираллиде подарили сапфиры! Но ее синие глаза горят ярче любых драгоценностей! Агенобарб совсем обезумел от страсти, мраморную статую этой шлюхи поставил в атриуме и каждое утро воздает ей почести, точно божеству.
– Это она все рассказывала? – поинтересовалась Клавдилла, закипая злобой.
– Да. А еще обзывала меня брошенной. Я не могу больше жить с этим позором на сердце. Кажется, все в Риме смеются надо мной. Я устала лить бесконечные слезы. Посмотри на меня, подруга! Вечные круги под глазами, тусклые волосы и… этот уродливый живот. Не я выбирала свою судьбу. Проклятый Тиберий распорядился за меня, сосватав за это чудовище. Девчонка тринадцати лет! Что я понимала тогда в мужчинах? Домиций казался мне воплощением силы и красоты, я восхищалась его необузданностью и вседозволенностью. Долго же были закрыты мои глаза! И я не могла ожидать такого печального конца своего брака.
Юния ласково коснулась ее руки:
– Ждать осталось недолго. В декабре твоя красота вернется вновь, как только родится малыш.
Агриппинилла вдруг упала на колени:
– Прошу тебя, Юния. Помоги мне отомстить. Ты уже поклялась мне в этом. Только месть может вернуть мне желание жить.
– Да свершится твоя воля! – сказала Клавдилла, помогая ей подняться. – Я все сделаю для тебя.
Юния увлекла сестру мужа за собой в спальню. Гай безмятежно спал, раскинувшись на огромном ложе. Клавдилла приложила палец к губам и нагнулась, заглядывая под ложе. Вытянула руку, пытаясь дотянуться, и жалобно застонала.
– Живот мешает.
– Позови служанку, – прошептала Агриппинилла.
– Гемма пропала. Три дня не могут найти. А то, что я пытаюсь достать, никто не должен видеть.
Наконец ее усилия увенчались успехом, пальцы ухватили кованую ручку, и она вытянула большой ларец.
– Что это? – спросила Агриппинилла, разглядывая голову Горгоны на крышке. – Какая красивая!
– Если проснется Калигула, нам несдобровать! Он не должен знать, что я брала ларец.
Подхватив ящик за ручки, подруги понесли его в покои Агриппиниллы.
– Куда же могла пропасть твоя рабыня? – спросила сестра Гая.
Юния пожала плечами:
– Это доставляет мне кучу неудобств. Гай уже подарил мне новых рабынь, но Гемма наизусть знала мои пожелания и прихоти. Если ее найдут, этой негодяйке не поздоровится.