– Надо же, золотые бусинки!
На мраморный пол посыпались белые изогнутые лепестки, Друзилла собирала бусинки в ладонь.
– Из них получится красивое ожерелье!
Кассий кинул на нее косой взгляд через смарагд, пряча смущение за его блеском.
– Что ты здесь делаешь?
– А ты? – ответила она вопросом на вопрос. – Впрочем, можешь не отвечать. Я догадалась.
– Ни о чем ты не догадалась, – со злостью сказал он.
Она сделала вид, что не услышала.
– А я ночевала у брата во дворце. Здесь веселей, чем коротать ночи в одиночестве на пустом супружеском ложе. Тебе ведь известно, что Харикл запретил Клавдилле подниматься, опасаясь преждевременных родов, поэтому она перенесла часть римских увеселений во дворец. Здесь каждый вечер устраиваются театральные представления и даже гладиаторские схватки. А вчера было состязание певцов и чтение любовных стихов. Их устроила Энния Невия, так же позабытая своим мужем, как и я.
– Это мне неинтересно, – досадливо отмахнулся Лонгин.
– Странно, – пожала плечами Друзилла. – Кажется, тебя считают душой компании.
– Мне все равно, кем меня считают, – вспылил Кассий. – Я вчера еще получил разрешение императора отправиться на свою должность в Азию. После рождения наследника я уезжаю незамедлительно. В твоей воле последовать за мной или остаться в Риме.
Друзилла хитро прищурилась.
– Думаю, я отправлюсь с тобой, любимый муж, – солгала она, желая его позлить.
От удивления Кассий едва не проглотил язык. И, не в силах выносить издевки жены, быстро поднялся и вышел, даже позабыв попрощаться. Друзилла злобно смотрела ему вслед, сузив свои темные глаза.
– Отвадила курочка петушка. Думал, эта Мегера и вправду влюбилась в него. Так и надо тебе, неверный! Едва падет ее голова, наступит и твое время, драгоценный супруг! Я попрошу палача положить твое тело на Гемонии рядом с ней. Может, в Тартаре она будет более благосклонна к тебе.
Женщина задумчиво посмотрела на блестящие бусины в своей ладони и, размахнувшись, кинула их в фонтан.
– Не нужна мне твоя жалкая подачка! Сегодня вся империя падет к моим ногам!
Калигула разбудил Юнию уже на закате:
– Пора просыпаться, моя Даная! Скоро дадут знак к началу пиршества. Думаю, первые гости уже прибыли.
Клавдилла сладко потянулась:
– Какое блаженство – спать в твоих объятиях, любимый.
– Стон несколько раз срывался с твоих губ. Тебе снилось что-то тревожное?
Юния пожала плечами, пытаясь приподнять завесу памяти.
– Море тумана и черная женщина, – вдруг отрешенно прошептала она едва слышно.
– Что ты сказала? – удивленно спросил Калигула.
Клавдилла вздрогнула.