Дождь, окропивший накануне землю и место боя, смыл с мертвых кровь, смочил одежду, волосы, бороды. Убитые лежали, не выпуская оружия из холодных мертвых рук, ощерив зубы в страшном предсмертном оскале. И на оружии: саблях, кинжалах, наконечниках копий — блестели капельки воды, слегка уже подернутые ржавчиной…
Легкий утренний ветерок клонил траву, трепал волосы и мокрую одежду убитых, будто хотел поднять их с влажной земли, но не хватало у него на то сил, и он лишь нежно гладил их по лицу, по рукам, шептал что-то неслышное для живых, нежное и ласковое.
И над всем полем с разбросанными в беспорядке вчерашними врагами, а сегодня уже вечными обитателями иного царства, ушедшими навсегда из этого мира, над всем этим кружил торжественно неутомимый Карга, вечный спутник людей, прародитель сибирских племен, их предок и покровитель,
Карга исполнял танец смерти, то набирая высоту, то снижаясь к самой земле и касаясь длинными, острыми на концах, крыльями лиц убитых. Он осматривал каждого из них, как придирчивый хозяин оглядывает всходы, определяя урожай.
На темных елях, что росли по холмам, окружающих место битвы, сидели родичи Карги и с нетерпением ждали, когда им будет подан сигнал для начала пиршества, когда Карга закончит свой танец-полет и позовет их всех на трапезу. Время от времени кто-то из молодых и нетерпеливых срывался с ели и устремлялся вниз, но дружные и негодующие крики собратьев не давали тому начать долгожданный пир. И, устыженный, отлетал молодой ворон на свою ветку, где кто-то из старых птиц больно бил его клювом, отталкивал прочь и, наказав нетерпеливца, громко извещал о том Каргу и остальных соплеменников. Внизу под деревьями притаились, привлеченные запахом крови, волки и лисы, боясь выйти из сумрака зарослей на чистый и прозрачный луг. Они должны были дождаться вечера, ночи, когда им никто не мог помешать и отпугнуть от долгожданной добычи. На лесных полянах уже белели останки коней, что, обезумев от ран и грохота сражения, неосторожно унеслись в глубь сумрачного леса, Многие волчицы привели своих первогодков к речному берегу, Волки-самцы начинали охоту за неосторожным конем, загоняя его в чащобу, в урман, и показывая молодежи пример, как молниеносно кинуться к шее скачущего животного, перекусить, перегрызть глотку, пустить алую кровь, а уж потом всем сообща навалиться на упавшего и грызть, рвать, свирепея от выпитой свежей крови, и, глухо урча, отойти в сторону, уступив место молодежи и самкам.
Вся сибирская земля была взбудоражена произошедшим сражением, и дух войны, что мирно спал до того в кручах желто-коричневой земли иртышских берегов, торжествуя победу над духом мира, вышел наружу и поплыл от селения к селению, извещая людей о начале новой эры, нового времени войн…