Остальные воины оттеснили спорщика назад от Мухамедшарифа и Уразбая, отведя его лошадь в сторону. Никому не хотелось проливать кровь своих же собратьев, но нервозность, охватившая всех, едва лишь они покинули лагерь, давала себя знать. И этот несдержанный говорун, обычно молчаливый, верно, пытался скрыть настороженность и напряжение за своей болтовней.
— Значит, думаешь, что кого-то везла та девка, — продолжил, чуть успокоившись и пристально оглядывая смирно стоящую хромую лошадь, Уразбай, — а кобыла-то добрая будет. Ох, добрая! Не простого нукера, а юзбаши, а то и бека какого.
— Только теперь от нее никакого прока не будет" Хромая. Видишь, ногу ей копьем или саблей во вчерашнем бою поранили, — показал рукой Мухамедшариф, — здоровую бы она не бросила.
— Точно, — согласился Уразбай.
— Сибирцы!!! — закричали вдруг сзади них.
Уразбай обернулся и увидел, что со стороны селения на них несется с полсотни всадников, пригнувшись к седлам и выставив длинные копья с развевающимися на них конскими хвостами.
Растерявшийся было Уразбай решил мгновенно, что принимать бой им невыгодно, а спасаться вдоль берега не имеет смысла, рано или поздно их догонят и… об этом не хотелось и думать.
— В воду! — заорал он так, что вздрогнули кони. — Спины покрыть щитами! Быстро! — и первым, соскочив с коня, бросился к воде, закидывая свой щит назад. Остальные последовали его примеру и потянули коней к воде, торопливо оглядываясь на приближающихся к берегу сибирцев.
То была сотня Качи-Гирея, сопровождающая тяжело раненного князя в его улус. Они первоначально приняли десяток степняков за своих, также возвращающихся после неудачного сражения в родные улусы. Но, подъехав ближе, различили полосатые халаты на них и, поняв, что перед ними враг, развернулись в боевой порядок и поскакали к берегу, надеясь поквитаться с ними за проигранный бой.
— А-а-а, — неслось с их стороны, и гулкий топот копыт сопровождал приближение сибирцев.
Но воины Уразбая уже вошли в воду и гребли что было сил подальше от берега. Сибирцы, увидев, что степняки уходят от них, сорвали со спин луки, вложили стрелы, пустив первый залп уже на скаку. Однако эти пущенные наугад стрелы не причинили плывущим большого вреда, лишь слегка ранив одного коня. Зато, подъехав к кромке воды и остановившись, сибирцы начали методично расстреливать отплывших недалеко от берега врагов.
Дико закричал один из плывущих рядом с Уразбаем и разжал руки, вцепившиеся в холку лошади. Послышался глухой вскрик сзади, кто-то громко выругался, пытаясь выдернуть засевшую в шее стрелу. Уразбай непрерывно поводил головой, подсчитывая потери.