— Если только они своих коней еще не слопали, — опять засмеялся неунывающий Умар-бек, — мне верные люди говорили, что с кормом у них ох как худо.
Неожиданно в круг между воинами протиснулся старый Назис, который после второй встречи с Едигиром так и не вернулся в свой поселок, а сделался у него слугой и тенью следовал за ним повсюду. Присутствовал он и на военном совете, никем не замеченный, подавая воинам горячее питье и лепешки.
— Слышу я, что вы про реку заговорили, — начал старик, не спрося на то разрешения, — а уж кому-кому, как не мне, про нее лучше всех знать? Я на воде вырос и в ней, верно, и смерть свою сыщу. Река мне и первый друг, но иногда и врагом становилась. Ох, было дело, — вздохнул Назис горестно, — с рекой шутки плохи…
— Ты нам байки не рассказывай, не время пока, — перебил его Едигир, — говори, что предлагаешь.
— Подожди, хан, я еще до главного не дошел. Назис не так глуп, как кажется иным людям. Уж ты-то должен про то знать, — торопливо затараторил он, — я бы зря голос не подал. Я чего предлагаю: лед пока еще слабый, и надо на реке будет кое-где проруби ночью надолбить и снежком для верности и присыпать. А как ваши люди побегут, то пусть они хорошо под ноги глядят, чтоб самим в прорубь не угодить. И еще бы я чего сделал, так спрятал нескольких человек в сугробах с сетями, и только те на конях поскачут, пущай они сразу сетки свои поднимут. Вот тут-то вы их тепленькими и возьмете, субчиков, всех до одного.
— А ведь прав старик… — загалдели все. — Ай да старый Назис! Если все с головой воевать будут, то переловим степняков в сети, как уток на болоте.
Назис, непривычный к похвалам, смутился и заковылял из круга.
— Все, — объявил Едигир, — каждый действует по намеченному плану, и завтра выступаем, как уговорились.
Утром первым двинулся отряд Умар-бека, состоящий из отборных лучников, лучших в округе стрелков и охотников. Они бесшумно скользили на мягких шкурах, которыми были обтянуты лыжи. Следом двинулся Иркебай с двумя сотнями испытанных бойцов, способных сразиться с превосходящими силами врага. Потом выступила конница Качи-Гирея, которая должна будет встретить отряды степняков, рассредоточенные по соседним улусам. И последним покинул свой лагерь на Шайтанке Едигир, разместившийся вместе с Зайлой-Сузге на нартах Баянды. В самом лагере остались лишь несколько воинов, которые из-за старых ран не могли участвовать в походе. Тоскливо глядел вслед уходящим воинам прикованный к своему бревну Сабанак, отлично понимая, куда направляются сибирские воины. Но чем он мог помочь своим соплеменникам? Разве что тем, что не предал их и не встал в ряды сибирцев? Но он верил, что рано или поздно вырвется из плена и станет вновь свободен…