— Нет, не спасет, — подтвердил Андрей высказывание купца. — Но факт остается фактом: я располагаю только теми патронами, что вы видели, и ничуть не больше.
— А то оружие, что у вас на поясе, такое же мощное? — вновь поинтересовался Жан.
— Нет, это послабее, но с расстояния в двадцать шагов тоже пробьет практически любую броню.
— А почему же, если у вас так мало этих самых патронов, вы так неэкономно расходовали их? — не унимался охотник.
— Ну, дело в том, что я раньше не воевал. Это первые враги, которых я убил и с которыми я столкнулся в смертельной схватке.
— Но как же тогда вы могли получить рыцарские цепь и шпоры?
— А разве я когда-нибудь говорил, что я рыцарь?
— Нет. Но ведь вы не возражали, когда мы вас называли сэром.
— Я просто решил, что это вежливая форма обращения, — немного слукавил Андрей. Он прекрасно помнил, что кроме сэра его совершенно однозначно называли и рыцарем, но решил уйти в сторону от этой скользкой темы. Насколько он помнил, в средние века нужно было заслужить звание рыцаря, которое ни в коей мере не передавалось по наследству, его каждый должен был заслужить, и никак иначе.
После этого разговора они перестали называть его как прежде, теперь к нему обращались только господин Андрэ. Он этим ничуть не огорчился, а испытывающий чувство неловкости купец все же попытался объяснить ему их поведение. Дело в том, что за самовольное присвоение рыцарского достоинства виновному грозила смертная казнь через отрубание головы. В общем, максимум риска за ничего для него не значащее звание.
Караван, как и рассчитывали, догнали довольно скоро, и те были просто несказанно рады видеть своих спутников в целости и сохранности. А с наступлением сумерек они добрались до берега Яны.
День только только уступал свои права ночи, и потому видимость была довольно приличной, правда, противоположный берег угадывался только широкой черной полосой. Впрочем его и днем-то не особо разглядишь. Река по своим размерам ничуть не уступала Волге, такая же широкая, полноводная и величавая, ширина ее в этом месте была примерно в полтора километра.
Не теряя времени, мужчины принялись рубить деревья, чтобы навязать из них плоты для предстоящей переправы. Работа предстояла тяжелая и долгая, а потому Андрей высказал свои сомнения по поводу предстоящего мероприятия.
— Ведь все дело в моей добыче, так давайте бросим ее, а возьмем только самое важное, ну, то, что мы взяли на моей стоянке, остальное можно бросить.
— Хорошего же вы о нас мнения, господин Андрэ, — вздохнув, возразил Эндрю. — Неправильно это будет, а потом, мы и без того в лесу оставили целую кучу оружия, на поживу тому, кто его найдет. Оставлять еще и это? Нет, так не пойдет.