- Давай, давай, послушаем, что ты еще скажешь.
- Интересно знать, стали бы французы или какой другой народ в своей столице, найдись там нефть, буро-вые вышки ставить... Ты, конечно, чистюля, никому ни-какого вреда от тебя, никаких подлостей.
- Я и тебя считаю порядочным человеком.
- Меня?! После всего, что я тебе рассказал?!
- Ну... считал, пусть будет так!
- Считал!.. А знаешь ли ты? Знаешь ли, что я свою начал, так сказать, деятельность с самоанонимки? Ты даже не знаешь, что это такое, да?.. Еще в школе настрочил на себя анонимку! И послал домой, что, мол, ваш сын Гюльбала подлец из подлецов, мразь и так да-лее. И знаешь, почему я это сделал? Надо мной измыва-лись ребята, дразнили, что я выскочка и сын выскочки.
- Мы же лупили их!
- Да, но мать и отец, когда я рассказывал им, не ве-рили, думали, что это я заводила в драках.
- И ты,- изумился Мамиш,- настрочил на себя ано-нимку, чтобы поверили?
- Да, я был неопытен. Мать пришла в школу возму-щенная, сличили мое письмо с почерками наших уче-ников и, к ужасу матери и учителя, обнаружили, что почерк мой. Это еще больше ожесточило меня, как ты помнишь, я всю школу лихорадил, пока в один пре-красный день не вышвырнули.
"Неужели это он только что рассказывал об Р? Об от-це? Уйти, уйти..."
- Наш Селим благодарен тебе.
- Какой Селим?
- Ну тот, Селим из Крепости. Отучил ты его, сам он мне признавался.
- Ладно, что мне твой Селим? Я бы на его месте пос-ле того позора весь город поджег и сам бы в нем сго-рел! Но что вы знаете о чести? В состоянии хоть один из вас подумать о том, чтобы отомстить? И отомстить не какому-то чужаку, а собственному отцу? Нет? Вы на такое неспособны! А я хотел убить отца!
- Стращай, стращай, мне уже не срашно.
- Я хотел подкараулить, когда он от Рены возвращал-ся. Стоял у парадного входа, и нож у меня был с пру-жинкой - подставь и лезвие само войдет. Пока он подходил, все силы у меня иссякли, вся глотка иссох-ла. А как кашлянул он, душа в пятки ушла. Потом ре-шил-избить, маску даже приобрел, чтоб не узнал.
- Как же, хватит у тебя сил!
- Хотел даже тебя с собой взять, чтобы вдвоем.
- Прекрасная сцена: сын и племянник избивают отца и дядю.
- Увы, тебя на такое не подвигнешь. Надо было бы тогда открыться во всем... Но я избрал другую месть! Я был убежден, что Рену прельщают высокий пост и большие доходы. Свалить отца, вот какая у меня была цель. И я стал подкреплять жалобы матери своими анонимками.
- А она знала?
- Кто?
- Мать.
- Ты что, спятил?
- Что же ты писал?
- Не писал, а поливал грязью! Но, увы, поди разбей его крепость козлиными кругляшками! От них и следа не остается.