"Неправда это!" - вдруг кричала Хуснийэ. И крик про-никал к Мамишу, и спать страшно, невозможно.
Мамиш и не предполагал, что следователь давно, мо-жет, о том и мечтал, чтобы увидеть наконец Мамиша, поговорить с ним не для протокола, а так, по душам, начистоту. И что следователь, звали его Саттар, знает нечто такое о Хасае и о Бахтияровых, о чем и понятия не имеет Мамиш.
Можно даже сказать, что именно Хасай, но не прямо, а косвенно, стал причиной выбора Саттаром профессии. Но он - лицо не частное и вызвал Мамиша по вполне определенному делу, и не дозволено ни словом, ни на-меком выразить свое пристрастие к семье Бахтияро-вых, дабы не отстранили тебя от расследования. У каждого ведь есть тот неожиданно случайный день в жизни, который оказывается вдруг поворотным в судьбе. Сидишь, с увлечением решаешь сложную ма-тематическую задачу, и вдруг приходит друг, показы-вает тебе стихи, вот, мол, какой интересный сочинитель объявился по соседству! Тебя за живое задевает вос-торг друга, ревность вспыхивает в тебе, и ты, сам того, может, не желая, говоришь: "Ну, это пустяки, я тоже так могу!" Бросаешь задачу, и, пока друг знакомится с ее условиями, в тебе неожиданно рождается нечто, ты сочиняешь двустишие-экспромт, причем сразу два, шуточную пародию на друга, будто он зеленая завязь на инжировом дереве, переиначивая то ли читанное, то ли слышанное. И рифмы есть, и мысль высекается, и самому удивительно, и другу. Ты снова кумир, ты снова первый, и прости-прощай биномы, или погиб ты, про-пащий человек, или вознесся, сжигая себя и обжигая публику, или и то, и другое вместе. Нечто подобное случилось и с Саттаром, у которого и в мыслях не было стать юристом, он и слова такого не знал, когда у них по соседству поселилась семья брать-ев-близнецов. Саттар горевал, потому что с братьями поменялся, отдав две маленькие смежные комнаты, их сосед, человек одинокий, тихий, дядя Христофор, как называл его Саттар, или Колумб, как называл отец. Христофор, пристрастивший мальчика к шахматам и научивший его матовать голого короля королем и ладь-ей, подарил Саттару пропахшие табаком шахматные фигурки в картонной коробке и раскладную бумажную доску с изображенными в клетках шахматными чем-пионами мира и знаменитыми гроссмейстерами и уехал поближе к своей сестре, у которой недавно умер муж, оставив ее с годовалой дочкой.
О том, что новые соседи братья-близнецы, Саттар узнал позже: один из братьев, седой и женатый, казался стар-ше. Общая галерея была небольшая - они да эти братья. Мать Саттара в отличие от отца отнеслась к жильцам с участием, и Саттар вскоре понял причину этой материнской жалости и отцовской настороженно-сти: отец, как однажды невольно подслушал Саттар, боялся за него же, за сына, ведь один из братьев слаб умом. Но братья жили здесь недолго. Вскоре им дали отдельную квартиру в новом доме, выстроенном на-против: у седого, Ильдрыма, родились, надо же такое, тоже близнецы. Мать Саттара отвезла роженицу в боль-ницу, потом примчался туда и Ильдрым. Тут же им сообщили, что родились два крепыша-близнеца. Мать Саттара расплылась в улыбке, кинулась было поздрав-лять молодого отца с такой редкой удачей, но ее будто Кипятком облили - лицо Ильдрыма при этом известии стало белым, как мел... Отцу Саттара пришлось, когда те вернулись из больницы и жена рассказала о случив-шемся, пригласить молодого отца, усадить его рядом и успокоить: природа не обязательно должна повторить их судьбу в судьбе новорожденных. До поздней ночи сидели тогда с Ильдрымом отец и мать Саттара. Стра-хи, как потом оказалось, были напрасными - дети ра-стут, вполне нормальными, только один флегматик, а другой взрывчат, как холерик. С тех пор много раз сменялись в родном городе Саттара времена года. Были зимы буранные, с большими снегопадами, и Саттару приходилось, прилетая из Москвы, где он учил-ся, на каникулы в Баку, чистить дорогу с аэродрома в город; чистить от снежных сугробов небывалой высо-ты; были лета странно холодные, будто и не июль во-все, когда от жары прежде, бывало, плавился асфальт, а московская осень. И Саттар стал работать старшим инспектором уголовного розыска в районной милиции, неподалеку от углового дома, где жили Бахтияровы, о которых он так много слышал, в том числе историю в тот памятный вечер, поразившую его, историю о Хасае и Дэли Идрисе.