Кельвин обернулся.
— Не смотри! Не смотри! Она увидит, что мы смотрим! — настаивала Эмма.
— Эм, успокойся, — сказал Кельвин. — Я говорил тебе, что эти люди меня не волнуют. И никогда не волновали. Должно быть, она хитростью добыла билет, только и всего. Они все хитрые, эти ненормальные фанаты.
— Она не фанатка, она бывшая участница, и она сказала, что вы еще встретитесь.
— И благодаря тебе, дорогая, мы встретились. В противном случае я бы ее ни за что не заметил.
— Ну да, но возможно, это как с Джоном Ленноном. Может быть, я только что спасла тебе жизнь.
На секунду на лице Кельвина промелькнула тень озабоченности, но он почти сразу же взял себя в руки.
— Эмма, ради всего святого, можно поменьше загоняться по этому поводу? — сказал он.
— А что, если у нее пистолет?
— В наши дни на входе всех обыскивают. У нее нет пистолета.
— Ты говорил, что она не попадет внутрь, но она здесь.
— Хорошо, хорошо, я попрошу охрану присмотреть за ней. Ты не должна позволить этой женщине испортить нам вечер.
Эмма пообещала, что изо всех сил постарается не допустить этого, и вернулась в ложу для знаменитостей, называвшуюся так, несмотря на тот факт, что, по мнению Эммы, ни один из сидевших здесь таковой не являлся. Кельвин присоединился к Берилл и Родни за кулисами, чтобы они могли выйти на сцену, как императоры, спускающиеся на римскую площадь, чтобы вынести приговор рабам, и финал стартовал.
Квазар открыл шоу не слишком мелодичным, но на удивление забавным исполнением классического хита «Black Lace» группы «Agadoo». Квазар начал отходить от прошлого стриптизера и теперь считал себя артистом, развлекающим детей.
— Я не дурак, — сообщил он принцу Уэльскому за сценой. — Кобели приходят и уходят, да? Врубаешься? Но петь для детей — это вечная работа! Посмотри на «Krankees», чувак, они просто молодцы. Через двадцать лет никому не захочется смотреть на мою задницу, но я буду так же хорош для пантомимы! Зацени, чувак!
— Это звучит очень разумно, мистер Квазар, — ответил принц.
За Квазаром выступила Иона, которая так и придерживалась образа милой шотландской девушки и исполнила песню «The Skye Boat Song», которую приняли очень хорошо. После ее выступления Кельвин и Берилл, как обычно, начали ее нахваливать.
— Знаешь что? Ты сделала эту песню.
Затем Кили обратилась за комментарием к Родни. В этот момент послышался смех, крики и шиканье, потому что на шоу «Номер один» яростная ругня Родни в адрес Ионы стала ритуалом, как и то, что двое его коллег хвалили ее. Однако сегодня он отбросил осторожность и пренебрег сценарием. Стараясь не смотреть на Кельвина, зная, что нарушает его приказ, он начал тщательно подготовленную речь.