Все было до того странно, она проработала весь предыдущий сезон, вовсе не думая ни о чем таком, хотя, будь она честна перед собой, ей пришлось бы признать, что ее чувство зародилось уже к концу прошлого сезона. Однако в новом сезоне оно долбануло ее с силой кувалды, и, как ни странно, она знала, что влюбилась.
Эмма вышла из метро на «Тотнэм-Корт-Роуд», прогулялась по Оксфорд-стрит и, взяв непременную пинту пены с ароматом кофе из «Старбакса», присоединилась к толпе привлекательных молодых людей, входивших в прекрасные офисы «КЕЛоник ТВ», компании, которую Кельвин превратил в колосс глобального развлечения. Оглядывая золотистые ноги и обнаженные животики большинства своих коллег, Эмма не могла сдержать чувство ревнивого отвращения. Неужели этим девушкам необходимо выглядеть столь вызывающе? Большинство сотрудниц Кельвина были привлекательные молодые женщины, но, в отличие от Эммы, они в основном были высокие. Кельвин был знаменит любовью к высоким женщинам.
Эмма уже собиралась зайти в битком набитую комнату для совещаний, когда раздавшийся за спиной голос остановил ее:
— Эмма, можно тебя на два слова?
Это был Трент. Он провел ее в свой личный кабинет и прикрыл за собой дверь.
— Не существует легкого способа сообщить это, поэтому я не буду даже пытаться, — сказал он. — Кельвина больше не устраивает то, как ты работаешь. Поэтому тебе придется покинуть компанию.
Эмма не ответила. Она не могла ответить, настолько велико было потрясение.
— Разумеется, ты получишь полную компенсацию, и компания предоставит тебе отзыв.
— Не устраивает то, как я работаю?
— Именно так. Мне жаль. Выглядит действительно несправедливо, но, насколько ты знаешь, Кельвин всегда руководствуется инстинктом. Отдел персонала свяжется с тобой, чтобы обсудить выходное пособие, хотя ты же знаешь, что у всех здесь кратковременные контракты.
До Эммы наконец начало доходить, и она попыталась не расплакаться.
— Кельвин меня увольняет?
— Да. Сейчас. Ты должна уйти немедленно.
Секунду Эмма стояла неподвижно, словно оцепенев. Она стала моргать еще чаще.
— Пожалуйста, не плачь, — сказал Трент. — У тебя будет куча других возможностей.
Он посмотрел на часы. Он нервничал, словно ему не терпелось избавиться от нее.
Эмма повернулась к двери.
— Да, Эмма, не могла бы ты оставить свои заметки по отбору? — сказал Трент.
— Что? — холодно спросила она.
— Твои заметки. Они мне нужны.
— Мои заметки?
— Ну, на самом деле это не твои заметки. Они принадлежат корпорации «КЕЛоник». В смысле, тебе платили за то, что ты их делала, и с юридической точки зрения они наши… Папки мне не нужны. Они твои.