В ту же минуту люстра с оглушительным скрежетом и звяканьем снова привинтилась к потолку.
Пианино со стуком встало на место, и наступила тишина.
— Да, драконья, — повторил волшебник тоном легкой светской беседы. — Последний флакончик, а цены в последнее время взлетели до небес. Впрочем, ее еще можно будет использовать.
Он вперевалочку подошел к серванту, взял стоявший на нем стеклянный пузырек с густой жидкостью и посмотрел на просвет.
— Хм-м… Запылилась немножко.
Он снова поставил флакон на сервант и вздохнул. Тут его взгляд упал на Гарри.
— Ого! — Большие круглые глаза мгновенно нацелились на лоб Гарри со шрамом в виде молнии. — Ого!
— Это, — представил Дамблдор, шагнув вперед, — Гарри Поттер. Гарри, это мой старинный друг и коллега, Гораций Слизнорт.
Слизнорт пронзительно взглянул на Дамблдора.
— Так вот как ты намеревался меня убедить, а? Ну так вот, Альбус, мой ответ: нет.
Он прошел мимо Гарри, отпихнув его с дороги с решительным лицом человека, пытающегося одолеть искушение.
— По крайней мере, выпить нам предложат? — спросил Дамблдор. — Ради старого знакомства?
Слизнорт заколебался.
— Ну хорошо, по глоточку, — сказал он неприветливо.
Дамблдор улыбнулся Гарри и подтолкнул его к креслу, очень похожему на то, которое только что так ловко изображал Слизнорт. Кресло стояло возле очага, где теперь снова пылал огонь, а рядом ярко горела масляная лампа. Гарри сел с отчетливым впечатлением, что Дамблдору для чего-то нужно, чтобы он был на виду. И конечно, когда Слизнорт, возившийся с графинами и бокалами, снова обернулся лицом к комнате, взгляд его немедленно упал на Гарри.
— Хмф, — произнес он и быстро отвел глаза, словно боялся, что они заболят. — Вот, прошу…
Он подал бокал Дамблдору, усевшемуся без приглашения, сунул поднос в руки Гарри, а сам погрузился в подушки починенного дивана и в неприязненное молчание. Ножки у него были такие коротенькие, что не доставали до полу.
— И как же ты поживаешь, Гораций? — спросил Дамблдор.
— Не очень хорошо, — сразу же ответил Слизнорт. — Легкие никуда не годятся. Хрипы. И к тому же ревматизм. Хожу с трудом. Что делать, возраст. Постарел я. Устал.
— Однако ты, должно быть, двигался довольно резво, чтобы подготовить нам такой любезный прием за столь короткое время, — заметил Дамблдор. — Вряд ли ты узнал о нашем приходе больше чем за три минуты.
В голосе Слизнорта прозвучали одновременно досада и гордость:
— Две. Я принимал ванну, не услышал, когда сработало заклинание от непрошеных гостей. Тем не менее, — прибавил он строго, будто спохватившись, — факт остается фактом: я старый человек, Альбус. Усталый старик, который заработал себе право на спокойную жизнь и некоторые элементарные удобства.