Мигель скорее всего и не надеялся, что Рэнсом когда-нибудь простит его за предательство, – однако Мадлен чувствовала, что Рэнсом уже простил. Живи они в каком-нибудь другом мире – эти двое могли бы быть близки, как братья. Однако личность Мигеля в большой степени сформировала беспросветная нищета, а характер Рэнсома – огромные возможности, лежащие перед ним, и невероятное стремление к достижению поставленной цели.
Мадлен налила Рэнсому крепкого кофе и жестом, пригласила его сесть.
– Если я правильно поняла сеньора Гутиерре, достать в Дорагве машину напрокат будет очень непросто, – объявила она без всякого вступления.
Рэнсом задумчиво посмотрел на нее:
– Если дорога, ведущая к твоему ранчо, так же разбита, как и та, по которой мы добирались сюда вчера ночью. Господи, как же Мигель доберется до границы? Надеяться ему не на кого.
– Не бойся, он придумает что-нибудь. Ты бы точно придумал. – Увидев, что Рэнсом не слишком понял, какая между ним и Мигелем связь, Мадлен решила пока не вдаваться в подробности: – Так о чем ты говорил?
– А, да. – Он порылся в карманах, ища сигарету. – Нам придется позвонить Веракрусу. И рассказать обо всем, что произошло.
Мадлен понимала, что Рэнсом хочет дать Мигелю время, чтобы тот смог отъехать как можно дальше.
– Мигель предвидел это.
– Должен был предвидеть. – Рэнсом нахмурился, глубоко затянулся и продолжил: – Надо сказать Веракрусу, чтобы он прислал нам машину, которую ты зарезервировала в агентстве. Нам ведь нужно что-то надежное – дороги там могут быть ужасные, а если снова пойдет дождь… Веракрус заплатит водителю, который доставит нам машину. Я постараюсь убедить его, что это наименьшее из того, что он может сделать.
– Хорошо. – Мадлен поняла, что в Дорагве они застряли еще по меньшей мере на день, однако выбора не было. Даже если бы им и удалось найти у местных фермеров хороший автомобиль, чтобы съездить на нем на ранчо, им ведь надо будет вернуться в столицу. Рэнсом прав – надо вызывать машину через агентство.
– Пойду позвоню, – без особого энтузиазма сказал Рэнсом.
Мадлен положила руку ему на плечо:
– У тебя ужасно уставший вид. Пойди приляг, может, даже уснешь… Я сама позвоню Веракрусу.
Рэнсом заколебался:
– Но ведь я лучше тебя говорю по-испански.
– Зато у меня лучше манеры. – Видя, что он готов уступить, Мадлен продолжила: – Сеньор Гутиерре поможет мне дозвониться до президентского дворца, а там, в канцелярии, кто-то обязательно говорит по-английски.
– Ну хорошо, – согласился Рэнсом. Повернувшись, он начал подниматься по лестнице – казалось, от его прежней грации не осталось и следа.