Он взял ее лицо в свои сильные ладони.
– Как бы я хотел сейчас видеть тебя, – прошептал Рэнсом.
Она подалась ему навстречу, чувствуя себя наконец-то по-настоящему счастливой. Господи, как она могла жить без него столько времени? Как могла проводить без него все эти ночи?
Умирая от страсти и нежности, Мадлен пылко целовала его, до тех пор пока у нее не закружилась голова, а потом прижала лицо к его обнаженной груди, с наслаждением вдыхая острый, терпкий мужской запах.
Они ласкали друг друга исступленно; забыв обо всем на свете, отдавались желанию, упивались им. Рэнсом начал стаскивать блузку Мадлен через голову, и она выгнула спину, помогая ему, мечтая наконец остаться обнаженной рядом с ним. Рэнсом глубоко вздохнул и бросился покрывать горячими поцелуями ее грудь. Мадлен дрожала от страстного нетерпения.
– Рэнсом, Рэнсом! – словно в бреду шептала она, тая под жарким огнем его поцелуев.
– Какая ты вкусная, Мэдди…
Мадлен громко застонала, когда Рэнсом начал ласкать кончиком языка ее сосок. Рука его раздвинула ее ноги. Мадлен испугалась, что сейчас задохнется, и шумно вдохнула воздух.
– Прости, я сейчас. – Рэнсом прижал ее к себе еще крепче.
– Раньше ты был более ловким. – Мадлен потянулась к «молнии» на его брюках.
– У меня же стресс. – Рэнсом стянул с нее брюки и трусики и хотел бросить их на пол, но Мадлен остановила его:
– Только не на пол, прошу тебя! Такая грязь!
– Хорошо, хорошо! – Рэнсом торопливо засунул белье ей под голову.
Наконец он вытянулся рядом с ней, обнаженный, сильный и прекрасный. Жесткие волоски на его ногах слегка кололи ее нежную кожу. Золотистые волосы на груди щекотали ее соски. Его тело – теплое, упругое – приводило ее в восторг – она готова была ласкать его всю оставшуюся жизнь. Он обнимал, гладил ее, и с каждым прикосновением, вздохом и шепотом Мадлен чувствовала, что все больше отдаляется от самой себя и все сильнее хочет соединиться с Рэнсомом.
– Да, – задыхаясь, прошептала она. – Да, да…
И снова она была жадной и требовательной, нежной и покорной. Казалось, рафинированная интеллектуалка Мадлен Баррингтон исчезла, а осталась непредсказуемая, неуправляемая, любящая женщина.
Рэнсом любил ее жадно и неистово, опаляя пламенем своей страсти. Мадлен издала сдавленный крик, и Рэнсом поспешно закрыл ей рот ладонью.
– Тише, девочка, тише, – прошептал он, весь дрожа.
Мадлен зажмурила глаза от переполнявшего ее наслаждения и желания получить еще большее. Рэнсом снова поцеловал ее в губы.
Мадлен уже не контролировала собственное тело, подчинившееся, казалось, каким-то древним инстинктам. Под ними заскрипела кровать, и тогда Рэнсом, навалившись на нее всей сладостной тяжестью своего тела, слегка укусил Мадлен за мочку уха: