– Ну, скорее всего, после того как будет объявлено о государственном перевороте, все воздушные рейсы отменят, и тогда они вряд ли доберутся до Монтедоры. Ну если и успеют добраться, то они должны быть полными идиотами, чтобы оставаться в такой неспокойной стране. – Рэнсом поцеловал Мадлен в плечо и добавил: – В любом случае им будет не до тебя… Не до нас с тобой, я хотел сказать.
– Представляю себе, что творится у меня дома! – Мадлен покачала головой, вспомнив о сестрах и родителях. – Да и твои, должно быть, с ума сходят не меньше…
Она почувствовала, как Рэнсом кивнул в темноте. Она погладила его по волосам. Ее охватило странное ощущение: чувство одиночества, которое преследовало ее в течение всей жизни, исчезло. Впервые рядом был человек, разделивший с ней ее судьбу. Какое прекрасное ощущение!
Дело, конечно, не только в его физическом присутствии рядом с ней, хотя они и впрямь провели вместе много часов. Нет, одиночество Мадлен исчезло прежде всего оттого, что Рэнсом, казалось, знал ее досконально: ее мысли, чувства, желания. Ей не нужно было ему о них говорить – он догадывался и так. Разумеется, во всем этом для Мадлен таилась и определенная опасность – не слишком уютно себя чувствуешь, если кто-то рядом все время видит тебя насквозь, знает даже о самом тайном. И все же ощущение разделенного одиночества, незнакомое прежде Мадлен, придавало ей уверенность и силу.
– Мы убежим отсюда, обязательно, – прошептал Рэнсом, привлекая Мадлен к себе. – Я обещаю.
Мадлен безумно захотелось взглянуть в глаза Рэнсому, но она только прижалась щекой к его груди и глубоко вздохнула, наслаждаясь теплом его тела. С ним ей ничто не страшно.
– Обещаешь? – кокетливо переспросила она. – Кто бы говорил… Я отлично помню, как ты обещал никогда не прикасаться ко мне…
– Это же совсем другое дело! – рассмеялся Рэнсом и чуть привстал на кровати.
– Другое? – Мадлен слегка нахмурилась. – Почему же, если не секрет?
– Я тебя обманывал.
Она услышала его негромкий смех в темноте и улыбнулась.
Тело ее еще хранило воспоминания о недавно пережитом удовольствии, внутри словно все пело, но настало время вставать. Странная слабость напала на Мадлен – она дрожала и не могла собраться с мыслями. Сев на краешек кровати, она беспомощно смотрела перед собой.
Рэнсом уже оделся и взял ее за руку.
– Ты сможешь, – тихо сказал он.
– Смогу, – повторила Мадлен, призывая на помощь всю свою силу воли.
Рэнсом сжал ее руку.
– Готова? – спросил он.
– Да. Готова, – ответила ему Мадлен и стала одеваться.
Альварес терпеть не мог охранять пленников, а тем более по ночам, когда так хотелось спать. Скучнее и противнее занятия не сыскать во всей Дорагве, думал он. К тому же сегодняшний его напарник, худышка Ривера из глухой горной деревушки, оказался жутким занудой. Вместо того чтобы, как все нормальные люди, играть в карты или болтать о бабах, он пытался научиться читать! Таскал с собой какую-то толстенную книгу и просиживал над ней каждую ночь. А уж когда начинал читать вслух – «работал над произношением», – это уж совершенно выводило Альвареса из себя.