— Два снаряда в башню закатили. Сержанта и Илью искромсало так, что едва опознали.
Грустно покачали головой, вспоминая бесшабашного Илюху, так хорошо умевшего петь под гитару.
— Институт вспоминаешь? — спросил Петя, чтобы перевести разговор на другую тему. — Лену Батурину? У вас же любовь была. Я даже завидовал.
— Вспоминаю, — соврал я.
В эти дни я уже забыл про институт. Столько всего нагляделся. Казалось, война вечно идет. Петя назвал имя еще одного погибшего студента. Я машинально покивал головой. Лица погибшего и с какого он факультета я не помнил.
Дальше все происходило следующим образом. Во-первых, нам сменили командира. Или влили наш полк в другое соединение. Вместо Урусова, к которому мы успели привыкнуть и зауважать, поставили рослого широкоплечего полковника с двумя орденами Красного Знамени. Говорят, он воевал в Испании и лично встречался с товарищем Сталиным.
Вспоминая командиров сорок первого года, я бы не сказал, что нами командовала недоучившаяся молодежь, двинутая взамен «массы репрессированных» командиров на высокие должности. Батальоном командовал капитан Хаустов, в армии прослуживший лет пятнадцать, не меньше. Урусов с его козлиной бородкой и совершенно невоенной внешностью воевал в Первую мировую. Новый командир лет тридцати пяти, хоть и шумливый, тоже имел опыт. Впрочем, я говорю о событиях октября и не берусь судить о первых двух-трех месяцах войны. Может, тогда полками командовали капитаны, но я в этом сомневаюсь.
Нам не хватало организованности. Такую бы мысль выдал я, студент-недоучка, маскируя свой БТ-7 посреди холмистой равнины, где готовилась к сражению наша бригада. Кажется, так мы теперь назывались. Я знал, что скоро налетят самолеты, а у нас нет ни одной зенитки. Комбриг (фамилии не помню) отдал очень разумную команду: сосредоточить все пулеметы Дегтярева для стрельбы по самолетам.
Я тоже вытащил из гнезда наш ДТ, удлинил раздвижной приклад и приготовился из окопа встретить немецкую авиацию. Как бить по самолетам, нас, пулеметчиков первой роты, состоящей из четырех машин, коротко и по-деловому теоретически обучил лейтенант Князьков, исполнявший обязанности командира роты.
— Пока есть время, набейте по паре дисков бронебойными и трассирующими зарядами. Открывать огонь по «Юнкерсам-87» с расстояния пятисот метров. Взять вы их все равно не возьмете, броня не по зубам. Прицел фрицам собьете — и то хорошо. Хотя бы по головам гулять не будут. Ю-88, «хейнкели» и прочая двухмоторная тварь бомбы ниже, чем с километра, не бросают. По ним не стрелять.