— Теперь я понимаю, как в дом вошел мент, приехавший за мной. Этими ключами дверь открыл.
— И правильно сделал. Зачем травмировать человека без веских оснований. Ключи подошли, значит, мы не ошиблись. Или он вас напугал?
— Я не из пугливых. К парню претензий не имею. Он сначала дверь открыл, а потом позвонил. Тут должна быть золотая зажигалка, на ней тоже есть гравировка «В.Д.». Я ее не вижу.
— Значит, ее не было.
— Не пудри мне мозги, полковник. Муж с ней не расставался. Поищи в карманах своих ханыг. Вещь дорогая.
— Вас зажигалка волнует или смерть мужа?
— Я мужа не видела. Головешку видела.
— Акт опознания подписывать будете?
— Ключи, перстень и часы — не доказательство. Пусть сделают рентген левой ключицы. Я хочу посмотреть снимок. Надо взять ткань на ДНК.
— У Дербенева есть родственники?
— Брат в Симферополе. Я его вызову.
— Когда вы в последний раз видели мужа?
— В понедельник. Уехал на рыбалку с Иваном. Ему надоели «пастухи».
— Кто же его пас?
— Кто-то из ваших.
— Долгая рыбалка получилась.
— Они ездят в Карелию на машинах. Неделя-две в порядке вещей.
— И он не звонил?
— Нет. Сева знает, что его телефоны на прослушке. Зачем ему отмечаться. От вас нигде покоя не найдешь. Раньше этого воскресенья я его не ждала.
— Посидите в коридоре.
Женщина вышла. Появился майор.
— Труп Дербеня на рентген. Левая ключица. Срочно. Мокрый снимок — мне. И давай вторую вдову.
Вошла молодая девушка, невысокая, хрупкая, изящная, с высокой грудью. Она все еще всхлипывала.
— Садитесь. Как вас зовут?
— Ляля.
— Полное имя.
— Ольга Шатилова.
Она чуть ли не на цыпочках подошла к столу и присела на край стула.
— Мужа опознали?
— Не знаю… Я чувствовала, что-то должно случиться.
— Это почему же?
— Нервный был в последнее время. Почти не разговаривал.
— Куда девался?
— Уехал на рыбалку с Севой.
— За ним следили?
— Кто?
— Не знаю. Он говорил о слежке?
— Иван ни о чем со мной не говорит. Языком много болтаю, так он считает. По телефону с девчонками разговариваю. Видеться нам некогда.
— На какие средства жили?
— Ваня работал, и я работаю. Хватает.
— Где он работал?
— Не знаю. Он не говорил.
Полковник высыпал вещи из второго пакета и накрыл их ладонью.
— Какие он носил часы?
— «Ролекс». На серебряном браслете.
Федоров пододвинул к краю стола часы.
— Они?
— Они.
Из глаз женщины брызнули слезы.
— И ключи подходят к вашему дому. А теперь скажите, как у Ивана обстояли дела с зубами? Коронки, пломбы, фиксы?
— Не знаю. Зубы в стакан не клал. Наверное, нормальные. Но он за ними не следил. Изо рта пахло. Может, от желудка.
— Родственники у мужа есть?