Оставшиеся в живых свидетельствуют о том, что здесь, у Новой Михайловки, произошел тяжелый бой. Снова колонна наскочила на пулеметы. Снова по прорывающимся прицельно и согласованно била артиллерия и минометы. В результате этого боя колонна была рассеяна на группы, в которых насчитывалось от двух до семисот человек.
Немцы уже знали, что в этой колонне идет генерал Ефремов. Их разведка уже получала необходимую информацию. Источник находился рядом с командармом, в штабной группе. Кто? Кто сдавал командарма немцам? Этому вопросу уже шестьдесят семь лет. Целая человеческая жизнь. Он уже состарился, этот проклятый вопрос.
Дорогу Кобелево – Климов Завод надо было пересекать. И вот вечером, примерно около 22.00, группы начали готовиться к прорыву. И в это время севернее Новой Михайловки загрохотало. Вспыхнули десятки осветительных ракет. Струи трассирующих пуль пронзали пространство ночи, отыскивая цели – бегущих через большак людей. Это начал самостоятельный прорыв с остатками 338-й стрелковой дивизии полковник Кучинев.
Некоторые исследователи склонны полагать, что эту атаку полковник Кучинев не согласовал с командармом, а значит, начал самовольно. Но в любом случае прорыв напролом севернее Новой Михайловки оказался на руку группе генерала Ефремова. Часть сил, контролировавших большак Кобелево – Климов Завод, была отвлечена. Полковник Кучинев, рядом с которым все время шел начальник артиллерии дивизии полковник Панков, с небольшой группой прорвался через большак.
Ринулась через большак и группа командарма. По ней тут же был открыт ураганный огонь из танков и минометов. Артиллерия сделала несколько залпов и замолчала. Прорывающиеся настолько близко подошли к линии немецких заградительных огневых позиций, что возникла угроза поражения своих.
Повторилась история с прорывом на большаке Беляево – Буслава. Часть колонны прорвалась. Часть, гораздо большая, была отсечена огнем и откатилась назад, в лес. На этот раз командарм оказался во второй группе.
Здесь уже начался хаос. Бойцы и офицеры, видя, что атаки не дают результатов, что немцы их окружили и они уже совсем рядом, повсюду, начали уходить от группы командарма при первой возможности. Не возвращались разведгруппы. Можно предположить, что некоторые из них гибли или попадали в плен. Но можно предположить и то, что некоторые, к сожалению, уходили, фактически бросая своего генерала, чтобы выйти небольшой и неприметной группой где-нибудь на другом, более спокойном участке. Те, кто не мог бросить командарма, особенно раненые, начали стреляться. Особенно офицеры. Они-то знали, что их ждет в плену.