Эля попятилась, бессильно прислонилась к стене и выдохнула:
– Я не понимаю…
– Да, теперь вижу, что ты действительно не понимаешь, – потрясенно разглядывая ее, медленно проговорил Юра. – Прости меня и за это. Но ты знала, что я снимаю жилплощадь у какой-то женщины, и даже ни разу не спросила меня, кто она, сколько ей лет. Любая другая на твоем месте с меня бы не слезла. А ты никогда не спрашивала. Почему мне нельзя звонить? Почему только я тебе всегда звоню? Ладно, не важно!
– Не важно, – эхом повторила за ним Эля. – Просто я тебе доверяла, вот что.
– Так доверяй мне и дальше, черт побери! Не делай такое лицо, не поддавайся на провокации! Ведь в главном я тебя никогда не обманывал. Я действительно люблю тебя и мечтаю на тебе жениться!
– А почему не на ней? – негромко поинтересовалась Эльвира.
– Да потому, что я немного уважаю себя, чтобы жениться на деньгах! Я привык сам всего добиваться в этой жизни! Когда жена предала меня из-за проклятых денег, для меня вообще все рухнуло! Думал, ни к одной женщине никогда ничего испытывать не буду. А потом встретил тебя, такую чистую, живущую только любовью, тебя, которая не предаст, не сподличает… Да неужели я должен был ставить на одну доску с тобой прожженную бабищу?! Неужели ее подлое слово может разрушить нашу любовь?
Эля только схватилась за краешек стола, а Юра уже шагнул к ней, обхватил ладонями за плечи, тряхнул пару раз:
– Ну, не изображай же ты из себя кисейную барышню! У нас ребенок будет, ты не забыла? Это – самое главное! Прими случившееся как испытание, без которого в этой жизни не бывает ничего стоящего. Ну же, Элечка!
– Пусти меня, – попросила она, тихонько извиваясь в его крепких руках. – Мне тяжело стоять. И лучше уходи, Юра. Иди к этой женщине, объяснись с ней, она с ума сейчас сходит.
Юра отстранился на секунду, глянул ей в глаза сердито и въедливо, будто подозревая подвох:
– Ты что говоришь? Я туда вообще больше никогда не вернусь. Вещи там брошу, пусть пользуется. Я такой подлянки не прощаю.
– Как знаешь, – кротко согласилась девушка. Она так устала! Какое ей дело до незнакомой женщины, когда такая тяжесть давит на грудь, словно стокилограммовая гиря, и никак не рассасывается!
– Да ты совсем белая, – вдруг разволновался Юра. – Немедленно ложись в постель. И давай больше не станем об этом говорить. Утром ты все увидишь в другом свете.
Он на руках донес ее до раскладушки, заботливо накрыл одеялом по самый подбородок.
– Спи, Элька. Я приму душ и сразу приду к тебе. Если захочешь, мы с тобой еще поговорим. Скажешь – лягу на офисном столе. Но лучше всего тебе сейчас уснуть.